Мечтания на берегах Волги

И я, в мой краткий век, Я видел много славных рек В отчизне и в странах далеких; Но Волгу светлую, в брегах ее высоких, Всегда с весельем новым зрю. Как часто, вспомянув протекших лет зарю, Я вижу, как теперь, Дуная бурны волны, Его брега — убийств и крови полны: На них пылала грозна брань И рати бурные кипели, Над ними небеса горели, И было всё — войне и смерти дань!.. Там призрак гибели над юношей носился, И гаснул мой безоблачный рассвет, И с жизнью молодой, на утре ранних лет, Едва я в бурях не простился!.. Но память мне мила о жизни боевой, Когда я пел, для храбрых лиру строя, Не сладость вялого покоя, Но прелесть битвы роковой… Как вы любезны мне, о братские беседы У светлых полевых огней!.. Забуду ль я и праздники победы И славу грозных дней… Я видел Ваг надменный и свирепый, Я зрел, как он, чрез дебри и вертепы, Пробив широкий путь меж гор, Как грозный дух времен, кипит и рвет преграды, Шатая древних скал громады, И, с шумом поглотив и брег и дикий бор, Дивит и восхищает взор. Дела времен, протекши годы, О Ваг-! твои кипящи воды Напоминают мне… и вижу я народ, С оружьем ищущий и славы и свободы… Так здесь, на сих полях и на брегах сих вод, Дружины конные скакали На пир кровавыя войны, И сабли с свистом рассекали Врагов свободной стороны… Здесь храбрых вождь, герой сраженья И враг оков и униженья, Текелли молнией летал; И, в бедствах чуждый укоризны, Огонь и мужество вливал В боях за святость прав отчизны… Я видел древний Буг в глуши степей унылых: Из стран Авзонии, из мест отчизны милых, Овидий-изгнанник стенал на сих брегах И горесть и любовь в прелестных пел стихах, Отторжен сильною от счастия рукою… Вверяя грусть свою пустыням и лесам, И эху чуждому, и чуждым небесам, Душа его, стеня, не ведала покою… И днесь на берегах твоих, священный Буг, Пиита славного еще витает дух; Бессмертного не зрят нечисты смертных очи, Но, в молчаливый час безоблачной полночи, Невинных пастырей беспечный ясный взор Его на высоте встречает диких гор… Я видел древнюю границу двух держав, Красивый, быстрый Днестр в брегах его песчаных, Обильный и в плодах и в гроздиях румяных. Там тысячи овец и сладкомлечных крав Пестреют на степях, в серебряных бурьянах, И пастырям несут бессребряную дань; Издревле там леса дремучие темнели, Недремлющая в них мечи острила брань, И зорко хищники из дебрей к нам глядели И порубежную перебегали грань С арканом и огнем… И всё их жертвой было; Но мести зарево ужасно осветило Издавна гневные на хищных небеса: Пришли от Севера полки, отваги полны; Пред ними гром — и пламенные волны, И в пепл — дремучие леса!.. Нередко я видал и Днепр голубоводый На лоне матери-природы, Еще младенцем-ручейком; Но зрел, я зрел его в величьи рек царем! Как, грозный, он пробил меж гор себе дороги И, пеной оснежа пороги, С протяжным грохотом, кипящий, в дол летит! Высокобашенный Смоленск над ним стоит! И холмы киевски веками освященны, И храмы божий богато позлащенны — Исполненна чудес глядится в нем страна! И, нетерпением полна, Бежит к могучему прекрасная Десна… Я в Польше реки зрел: и воды светлой Вислы, И с шумом к ней бегущий Буг; И замки с башнями из бездны с скал навислы Седых времен парит над ними дух… Страны прелестные, не раз облиты кровью, Земля, засеянна костьми, Ты с давних лет присвоена любовью С ее волшебными сетьми! Гроза сердец — твои младые феи: Как милы их любовные затеи! И гибкий легкий стан, и сладость их речей, И прелесть тайная очей!.. Но мне милей их жаркое участье В судьбе родной их стороны: Они святой любовью к ней полны, И счастье их — отчизны милой счастье! Как часто, позабыв и негу и покой, Их вдохновением дружина храбрых дышит, И воин в битве роковой Заветные слова незримых спутниц слышит: «Свобода и любовь!» И, храбрый, — вихрем на врагов! Там пылкая моя промчалась младость, И мнится, я во сне увидел жизни рай; Но в сердце и теперь живая вспыхнет радость, Как, вспомнив, назову тебя, приветный край!.. Так мило и теперь, в стране златых мечтаний, Искать мне, как друзей, о прошлом вспоминаний, Их сердце грустное манит, к себе зовет: Где ты, о время прежних лет! Где первой страсти грусть и первые волненья? Где вы, любви надежды и мученья? О дети неба! разве вас Один лишь только в жизни раз Встречает смертный и лелеет В груди пылающей, младой?.. Но что так сладко в душу веет? Так вьется к сердцу… сердце млеет, Когда в очах моих светлеет Туман протекшего седой?.. То вы, мои мечты! мои воспоминанья! Небесные! при вас я все забыл страданья: При вас в душе моей так тихо и светло! И всё прошедшее как будто не прошло! Как странник, многие еще я видел реки: Мне указала их молва; Они красуются в странах, от нас далеких… Тебя ж, о пышная дочь Ладоги, Нева! Я зрел в младенческие лета; И, новый гость безвестного мне света, Не знал я и имен: сует, забот и бурь; В моей душе веселия лазурь, Как свод небес, в тебе изображался… Ах! в тот златой мой век с страстями я не знался Не плакал от тоски, не думал крепких дум… И града пышный вид, смятенье, звук и шум, Богатство, слава, честь, блестя, обворожая, Мелькали для души, души не поражая, И мимо протекли, как сон, как ряд теней… Мне жизнь была нова! не знал я в ней путей, Не знал, что полон мир обманов и сетей. Безбурны детства дни, о времена златые, Забуду ль вас?- О радости святые! Вы по цветам беспечного вели, И сами, как цветы, вокруг него пестрелись, Ужели для меня навек вы отцвели? — Забавы детских лет, как птички, разлетелись, И мой челнок оставил тихий брег!.. Придете ль вы опять, о дни очарований? — Я счастлив, счастлив был в пылу моих мечтаний, В семье живых надежд, веселий и утех! — Но строг угрюмый мой учитель, Воздушных замков разрушитель, Был опыт. Он мою младую грудь стеснил, Смолистым факелом на мир сей посветил, И мир подернул черной тканью… «Гроб мрачный, — рек он мне, — один конец страданью. Обеты счастья — ложь! дни жизни — дни сует! Волшебны зеркала — прелестные мечтанья, Без них уныл и мрачен свет, И слез полна юдоль земного испытанья: Надежды и мечты Нас тешат, как детей, и вянут — как цветы. Под бурями страстей мертвеет добродетель!..» Не так ли он гласит, суровый благодетель? — Но к прежним радостям искать ли мне путей?.. И где укроюсь я от мятежа страстей? — Не при тебе ль, о рек российских мать и слава! О пышна Волга величава! Мне суждено мои утраты возвратить И сердца грустного все раны залечить? О волжские струи! о холмы возвышенны! Воскреснут ли при вас дни, счастьем обновленны? Прольется ль в томну грудь веселия струя, И буду ль, буду ль счастлив я?.. Не здесь ли, о брега, пленяющи собою, Я заключу желанный мир с судьбою? И будете ли вы, нагорны высоты, Притоном странника, приютом сироты? В укромной хижине, к утесу прислоненной, Душистой липою и кленом осененной, Найду ли наконец душе моей покой? Как восхищался б я прелестною рекой!.. Но сбудется ль, что я, певец уединенный, Святой свободой вдохновенный, О Волга! воспою твой бег, твои брега, Златые пажити, роскошные луга, — Как белокрылые струга Ты к морю синему в седую даль уводишь… Мечта! зачем опять к мечтам меня заводишь? Мне ль счастья ожидать? — Судьбы гремящий глас, Брега прекрасные! велит оставить вас: Я странник! не ищу чертогов пышных строить,- Ищу лишь уголка, где б сердце успокоить.