Отрывок из Гёте

Директор театра По дружбе мне вы, господа, При случае посильно, иногда И деятельно помогали; Сегодня, милые, нельзя ли Воображению дать смелый вам полет? Парите вверх и вниз спускайтесь произвольно, Чтоб большинство людей осталось мной довольно, Которое живет и жить дает, Дом зрелища устроен пребогатый, И бревяной накат, и пол дощатый, И всё по зву: один свисток — Храм взыдет до небес, раскинется лесок, Лишь то беда: ума нам где добиться?. Смотрите вы на брови знатоков, Они, и всякий кто каков, Чему-нибудь хотели б удивиться; А я испуган, стал втупик; Не то, чтобы у нас к хорошему привыкли, Да начитались столько книг! Всю подноготную проникли! Увы! И слушают, и ловят всё так жадно! Чтоб были вещи им новы, И складно для ума, и для души отрадно, Люблю толпящийся народ Я, при раздаче лож и кресел; Кому терпенье — труден вход, Тот получил себе — и весел, Но вот ему возврата нет! Стеной густеют непроломной, Толпа растет, и рокот громный, И голоса: билет! билет! Как будто их рождает преисподня, А это чудо кто творит? — Поэт! Нельзя ли, милый друг, сегодня? Поэт О, не тревожь, не мучь сует картиной. Задерни, скрои от глаз народ, Толпу, которая пестреющей пучиной С собой противувольно нас влечет. Туда веди, где под небес равниной Поэту радость чистая цветет; Где дружба и любовь его к покою Обвеют, освежат божественной рукою, Ах! часто, что отраду в душу льет, Что робко нам уста пролепетали, Мечты неспелые… и вот Их крылья бурного мгновения умчали. Едва искупленных трудами многих лет, Их в полноте красы увидит свет… Обманчив блеск: он не продлится; Но истинный потомству сохранится. Весельчак Потомству? да; и слышно только то, Что духом все парят к потомкам отдаленным; Неужто, наконец, никто Не порадеет современным? Неужто холодом мертвит, как чародей, Присутствие порядочных людей! Кто бредит лаврами на сцене и в печати, Кому ниспосланы кисть, лира иль резец Изгибы обнажать сердец, Тот поробеет ли? — Толпа ему и кстати; Желает он побольше круг, Чтоб действовать на многих вдруг. Скорей Фантазию, глас скорби безотрадной, Движенье, пыл страстей, весь хор ее нарядный К себе зовите на чердак. Дурачеству оставьте дверцу, Не настежь, вполовину, так, Чтоб всякому пришло по сердцу. Директор Побольше действия! — Что зрителей манит? Им видеть хочется, — ну живо Представить им дела на вид! Как хочешь, жар души излей красноречиво; Иной уловкою успех себе упрочь; Побольше действия, сплетений и развитии! Лишь силой можно силу превозмочь, Число людей — числом событий. Где приключений тьма — никто не перечтет, На каждого по нескольку придется; Народ доволен разойдется, И всякий что-нибудь с собою понесет. Слияние частей измучит вас смертельно; Давайте нам подробности отдельно. Что целое? какая прибыль вам? И ваше целое вниманье в ком пробудит? Его расхитят по долям, И публика по мелочи осудит. Поэт Ах! это ли иметь художнику в виду! Обречь себя в веках укорам и стыду! — Не чувствует, как душу мне терзает. Директор Размыслите вы сами наперед: Кто сильно потрясти людей желает, Способнее оружье изберет; Но время ваши призраки развеять, О, гордые искатели молвы! Опомнитесь! — кому творите вы? Влечется к нам иной, чтоб скуку порассеять, И скука вместе с ним ввалилась — дремлет он; Другой явился отягчен Парами пенистых бокалов; Иной небрежный ловит стих, — Сотрудник глупых он журналов. На святочные игры их Чистейшее желанье окриляет, Невежество им зренье затемняет, И на устах бездушия печать; Красавицы под бременем уборов Тишком желают расточать Обман улыбки, негу взоров. Что возмечтали вы на вашей высоте? Смотрите им в лицо! — вот те Окременевшие толпы живым утёсом; Здесь озираются во мраке подлецы, Чтоб слово подстеречь и погубить доносом; Там мыслят дань обресть картежные ловцы; Тот буйно ночь провесть в объятиях бесчестных; И для кого хотите вы, слепцы, Вымучивать внушенье Муз прелестных! Побольше пестроты, побольше новизны, — Вот правило, и непреложно. Легко мы всем изумлены, Но угодить на нас не можно. Что? гордости порыв утих? Рассудок превозмог… Поэт Нет! нет! — негодованье. Поди, ищи услужников других. Тебе ль отдам святейшее стяжанье, Свободу, в жертву прихотей твоих? Чем равны небожителям Поэты? Что силой неудержною влечет К их жребию сердца и всех обеты, Стихии все во власть им предает? Не сладкозвучие ль? — которое теснится Из их груди, вливает ту любовь, И к ним она отзывная стремится И в них восторг рождает вновь и вновь. Когда природой равнодушно Крутится длинновьющаяся прядь, Кому она так делится послушно? Когда созданья все, слаба их мысль обнять, Одни другим звучат противугласно, Кто съединяет их в приятный слуху гром Так величаво! так прекрасно! И кто виновник их потом Спокойного и пышного теченья? Кто стройно размеряет их движенья, И бури, вопли, крик страстей Меняет вдруг на дивные аккорды? Кем славны имена и памятники тверды? Превыше всех земных и суетных честей, Из бренных листвиев кто чудно соплетает С веками более нетленно и свежей То знаменье величия мужей, Которым он их чёла украшает? Пред чьей возлюбленной весна не увядает? Цветы роскошные родит пред нею перст Того, кто спутник ей отрад любви стезею; По смерти им Олимп отверст, И невечернею венчается зарею Кто не коснел в бездействии немом, Но в гимн единый слил красу небес с землею, Ты постигаешь ли умом Создавшего миры и лета? Его престол — душа Поэта.