На палатине

Измучен огненной жарой, Я лег за камнем на горе, И солнце плыло надо мной, И небо стало в серебре. Цветы склонялись с высоты На мрамор брошенной плиты, Дышали нежно, и была Плита горячая бела. И ящер средь зеленых трав, Как страшный и большой цветок, К лазури голову подняв, Смотрел и двинуться не мог. Ах, если б умер я в тот миг, Я твердо знаю, я б проник К богам, в Элизиум святой, И пил бы нектар золотой. А рай оставил бы для тех, Кто помнит ночь и верит в грех, Кто тайно каждому стеблю Не говорит свое «люблю».