На реке Квор

«И я среди переселенцев на реке Квор» Иехекиль, I,1 То было месяца начало: В Ниссон переходил Адор. Холодный ветер веял с гор. Дрожала ветвь, в окно стучала, Прося приюта у людей, Храня побеги молодые, Как мать, родящая впервые… А ветер дул, гонясь за ней… На западе, сквозь дымку тьмы, Тускнея, медь еще сияла И хладным светом обливала Чужие, черные холмы… И с холодом в душе пустынной Смотрел я: неподвижен Квор… Тянулся молча вечер длинный, В Ниссон переходил Адор… Со всеми, кто ушел в скитанье, Бреду и я в чужой простор. Луна, бледнея, льет сиянье На спящий мир, на тихий Квор… Под круглой, мертвенной луной Белеет чайка без движенья, И два крыла в оцепененьи Мерцают мертвой белизной. Труп чайки по реке плывет! Навеки!.. Не сверкнут зарницы, Волна, запенясь, не плеснет! Навеки!.. Я смотрю вперед: Белея, по реке плывет Лишь чайки труп, труп легкой птицы! Со всеми, кто ушел в скитанье, Бреду и я в чужой простор, — И без конца, без упованья Твой вечный берег длится, Квор! Безжизненно, беззвучно годы Проходят, быстро дни летят, — По гравию не шелестят Твои медлительные воды… А сверху белая луна, Не падая, не подымаясь, Висит. Давно мертва она. И вдруг я понял, содрагаясь: Мы все мертвы! Здесь нет живого! Куда идем и для чего? Довольно звука одного, Довольно оклика ночного — И все исчезнет от него, Растает, как ночная мара… Но тщетно я кричать хотел: Мой голос умер… Я смотрел: Там мертвецы, за парой пара, Идут, идут… И черный Квор Не зыблется меж черных гор.