И, наконец, навстречу им

И, наконец, навстречу им Раскинулся дугой, За побережьем золотым Оазис голубой. Туда слетелись птицы Со всех концов земли: Французские синицы, Бельгийские щеглы, Норвежские гагары, Голландские нырки. Трещат сорочьи пары, Воркуют голубки. Успели отдышаться От пушек и бойниц. Глядят — не наглядятся На здешних райских птиц. Одна, с жемчужным хохолком, На розовой ноге, Вся отразилась целиком В лазоревой воде. Другая в воздухе парит, Готовая нырнуть, И чистым золотом горит Оранжевая грудь. А третья, лёгкая, как пух, И синяя, как ночь, Передразнила этих двух И улетела прочь. Плоды, их пряный аромат, Обилие сластей — Всё это настоящий клад Для северных гостей. Но с каждым днём всё тише Их щебет, всё слабей. По черепичной крыше Тоскует воробей. Исплакалась сорока, Что ей невмоготу, Что ветер тут — сирокко — Разводит духоту. Ей зимородок вторит: «Я к зною не привык. И до чего же горек Мне сахарный тростник». А ласточки-касатки Летают без посадки, Всё ищут целый день Колодец и плетень. И стал благословенный юг Казаться всем тюрьмой. Всё чаще слышалось вокруг: «Хотим домой, домой!» — «Домой, всем хищникам на зло! — Журавль провозгласил. — Кто «за», прошу поднять крыло». И точно ветром их взмело, Взлетели сотни крыл.