Ода на смерть Плениры

Где от горести унылой, Где спастись от лютых бед? Нет в живых Плениры милой! Милый друг! тебя уж нет! Где от скорби ни скрываюсь, Всё в мечтах с тобой встречаюсь; В смертну погруженный сень, Зрю твой гроб, вопль слышу слезный. Всё в глазах твой вид любезный Носится, дражайша тень! Тень дражайшая! смягчися: Возвратись хотя на час, Хоть на миг остановися И подай в последний раз Белизной блестящу снежной Руку, что с улыбкой нежной Простирала к другу ты. Но, увы! ты отлетаешь, Дух мой в горесть погружаешь, В мрак унылой пустоты. Тщетно слез струя катится, Не смягчает скорби злой. В сердце кровь остановится, Как лишь гроб представлю твой. В душу мне он ужас сеет. Всё в глазах моих мертвеет. Каждый милый мне предмет В виде кажется увялом. Смерть надгробным покрывалом От меня скрывает свет. В рощу ль скроюся густую — Осень уж ее мертвит, На жену ль взгляну драгую — Смертный одр пред ней стоит. На детей воззрю ли милых — Вижу в них сирот унылых. Сам, скитаясь меж гробов, Мрачной, кажется, стезею, Тенью предводим твоею, Опускаюсь в смертный ров. Вслед за скорбной сей мечтою Скорбная летит мечта: Вижу духом пред собою Те печальные места, Где теперь супруг твои страстный, Удручен судьбой злосчастной, Медленны часы влачит, Где, от всех уединенный, Мрачной мыслью отягченный, С горестью один сидит. Там он зрит перед собою Скорбный вид мгновений тех, Как, взмахнувши смерть косою, Вкруг твоей постели всех Ближних и друзей стеснила, Как, прощаясь, ты вперила На него померкший зрак; К небу взведши взор, вздохнула И глаза навек сомкнула На драгих тебе руках. О! почто же всем любезный, Всех любя́щий человек, Ближним, обществу полезный, Кончит быстротечный век? А злодей, как ястреб гладный, Только крови ближних жадный, В нечестивый путь течет Средь утех, увеселений, Без забот и огорчений Сладкий, долгий век живет? Но что жизнь? В родах — мученье, В детстве — раболепства гнет, В юности — страстей волненье, В мужестве — труды сует. Старость — возвращает в детство. Смерть — рождения наследство. Вот что жизнь — се нива зол! Сеет смерть и пожинает, Землю в гроб преобращает, Гроб — во мрачный свой престол. Что ж скорбим, что в свет отселе Спешно перешел наш друг? Здесь в ее прекрасном теле Обитал небесный дух, Сердце верою дышало, Каждо чуждой скорби жало И ее пронзало грудь. Дружество с любовью нежной В дебри жизни сей мятежной Ей прокладывали путь. Верь, мой друг! и скорбь отрыни, Верь, что слез твоих предмет Из сей мрачныя пустыни В вечный преселилась свет, Что теперь твоя супруга, Верх земного темна круга, На лиющих свет кругах, В радость облачась, играет И с отрадою взирает На лежащий в гробе прах. Верь, что миг тот нам плачевный, Как померк в ней свет очес, Очи ей открыл душевны Зреть незримый свет небес; В ров как гроб ее спускали, На воздушных поднимали Ангелы ее крылах; Персть как с заступа ссыпалась, Благодать преизливалась На нее в златых лучах. Верь и не скорби душою О потере дорогой. Радуйся: небес стезею Уж она вошла в покой В радужном венце победы. Но от горныя беседы, Как взойдет на холм луна, В ризы скрывшися нетленны, При́йдет в час уединенный Утешать тебя она. О, сниди, мой друг небесный! Влей отраду в томну грудь. К хижине моей безвестной Ты легко приметишь путь: Изваянный лик твой милый Я поставлю над могилой, Скрывшей прах отца, детей. Там, сим видом привлеченна, Снийдешь друга зреть смущенна И мелькнешь в душе моей. Гроб, где прежде взор мой бренный Лишь пустыню находил, Днесь мне зрится населенный Сонмами небесных сил. В них мне будешь ты мечтаться И пред всеми отличаться Лунно-видной белизной, Как сияла между нами Нежных прелестей чертами И душевной красотой.