Ода на уныние

Дни отрадны! где сокрылись Ваша светлость и красы? Мраком горести затмились Прежни ясные часы. Всё в глазах моих постылый, Томный принимает вид, Скорбь в душе моей унылой Чувство радости мертвит. Как приятно расцветало Утро юных, светлых дней! В полдень облако застлало Жизни горизонт моей. Мрак вокруг меня сгустился, Туча двигнуласьс грозой, Вихрь столбом до облак взвился, Гром раздался над главой. Смертных жизнь! о сколь ужасен, Зол прилив твой и отлив! В счастьи вздремлешь безопасен, А проснешься несчастлив. Так, средь нег, среди покою Бездна мне открылась бед. Горесть острою косою Дней моих посекла цвет. Луг весенний украшая, На заре цветок расцвел; Ароматами дыхая, Лакомых манит он пчел. Мотылек на нем садится, С бабочкой резвясь драгой, И прохожий веселится Раннею его красой. Но внезапно червь презренный Подъедает корешок: Вянет стебль и лист зеленый, Клонит голову цветок, Блекнет, сохнет и мертвеет. Странник изумленный стал, Удивляется, жалеет: «Что толь рано он увял?» Так и я в тоске томлюся, Душу тяжка скорбь гнетет, Но куда ни оглянуся, — Сострадающего нет; И любови сердце жадно К чьей груди ни приложу, Всюду токмо чувство хладно Иль измену нахожу. О, когда б я мог мгновенно В дикий пренестись предел, Где бы лес дремучий, темный Ввек людских следов не зрел, Где б не стлался дым жилищный, Ловчих клик не слышен был, Где б лишь зверь скитался хищный И в пещерах с бурей выл. Тамо на скале кремнистой, Подмывая мол волной, Сев под со́сной мрачной, мшистой, Я бы глас унылый мой, Вопль, стенанье безотрадно С стоном бури съединял И бесчувственностью хладной Никого не упрекал. Но куда б ни тщился скрыться, Скорбь везде пойдет вослед. Где ж возможно защититься От гнетенья лютых бед? Где, как не в земной утробе? Мир есть трудный, скорбный путь; В тесном токмо, в мрачном гробе Мы возможем отдохнуть. Поспеши ж, о смерть отрадна! Тронься горестью моей: Пусть твоя десница хладна Очи мне смежит скорей. Ты, сыра земля! смягчися, Попусти мне в вечность шаг. Лоно мрака! расступися И от скорби скрой мой прах.