Владиславу Александровичу Озерову

«Эдипа» видел я,- и чувство состраданья Поднесь в растроганной душе моей хранит Гонимого слепца прискорбный, томный вид. Еще мне слышатся несчастного стенанья, И жалобы его, и грозный клятвы глас, Что ужасом мой дух встревоженный потряс, Еще в ушах моих печальной Антигоны Унылый длится вопль и раздаются стопы. Трикраты солнца луч скрывала мрачна ночь, А я всё живо зрю, как нежну, скорбну дочь Дрожащею рукой отец благословляет И небо, кажется, над нею преклоняет. Благодарю тебя, чувствительный певец! В душе твоей сыскав волшебный ключ сердец И жалость возбудя к чете, гонимой роком, Ты дал почувствовать отрадным слез потоком, Который из очей всех зрителей извлек, Что к сердцу близок нам несчастный человек. О! как искусно ты умел страстей движеньи В изгибах душ открыть и взору показать: Тут скорбного отца в невольном преступленьи, Там сына злобного раскаяньем терзать, Велику душу здесь, там мщенья дух кичливый, От гнева к жалости стремительны порывы, Нежнейшей дочери уныние явить И в души наши все их страсти перелить. Теки ж, любимец муз! Во храме Мельпомены, К которому взошел по скользкой ты горе, Неувядаемый, рукой ее сплетенный, Лавровый ждет тебя венок на алтаре. Теки и, презря яд зоилов злоязычный, В опасном поприще ты бег свой простирай, Внемли плесканью рук и ввек не забывай, Что зависть спутница одних даров отличных, Что ярким озарен сиянием предмет Мрачнейшу за собой на землю тень кладет.