М

Литера «М» высоко зажжена. Молочный фонарь — луна на кронштейне. Наконец-то сегодня я и жена Получили подземное крещенье. Шагом степенным с нами со всеми идут по ступеням рабочие семьи. Едва отбелел вестибюльный карниз, жена говорит, удивившись: — Спускались-то мы по лестнице вниз, а очутились, по-моему, выше! Похоже, что вскоре начнут облака с колонн и балконов свешиваться… А зала вся, кэк стакан молока, сияет утренней свежестью. Плитки — белевшая великолепь! О них говорить не устану — хочется плитку намазать на хлеб и смаковать, как сметану. Гнусили попы в миганьи свечи о страшной подземной геенне, И нету геенны!.. Сверкают лучи, и станут сюда приходить москвичи, как на лекцию о гигиене. Тут можно взять эстафетный разбег, и света — как солнца в мае, такой развернули подземный проспект — здорово, кто понимает! Гуднул из туннеля голос грудной, и поезд уверенно входит, такой элегантный! такой молодой! одетый по лучшей моде. От удивленья глаза удлиня, шепчу: — Красотища какая! толкаю жену, а она меня, а нас никто не толкает! Двери — глазам не верим, руку забыли ежели вы, нежно сожмутся двери — такие они вежливые. Гуднуло опять хроматической медью, в тоннеле отзвуки эха, садимся — едем, если назвать это можно «ехать». /…/ Я этой реальной всеобщей прибылью так горд, так радостен, так изумлен — что, как хорошо б на земле нам бы ни было — все-таки скажешь: — Хорошо под землей!