Ты всё келейнее и строже

Ты всё келейнее и строже, Непостижимее на взгляд… О, кто же, милостивый боже, В твоей печали виноват? И косы пепельные глаже, Чем раньше, стягиваешь ты, Глухая мать сидит за пряжей — На поминальные холсты. Она нездешнее постигла, Как ты, молитвенно строга… Блуждают солнечные иглы По колесу от очага. Зимы предчувствием объяты Рыдают сосны на бору; Опять глухие казематы Тебе приснятся ввечеру. Лишь станут сумерки синее, Туман окутает реку,- Отец, с веревкою на шее, Придет и сядет к камельку. Жених с простреленною грудью, Сестра, погибшая в бою,- Все по вечернему безлюдью Сойдутся в хижину твою. А Смерть останется за дверью, Как ночь, загадочно темна. И до рассвета суеверью Ты будешь слепо предана. И не поверишь яви зрячей, Когда торжественно в ночи Тебе — за боль, за подвиг плача — Вручатся вечности ключи.