К моему двадцатипятилетию

Я жил. И все не раз тонуло. И возникало вновь в душе. И вот мне двадцать пять минуло, И юность кончилась уже. Мне неудач теперь, как прежде, Не встретить с легкой головой, Не жить веселою надеждой, Как будто вечность предо мной. То есть, что есть. А страсть и пылкость Сойдут как полая вода… Стихи в уме, нелепость ссылки И неприкаянность всегда. И пред непобежденным бытом Один, отставший от друзей, Стою, невзгодам всем открытый, Прикован к юности своей. И чтоб прижиться хоть немного, Покуда спит моя заря, Мне надо вновь идти в дорогу, Сначала. Будто жил я зря. Я не достиг любви и славы, Но пусть не лгут, что зря бродил. Я по пути стихи оставил, Найдут — увидят, как я жил. Найдут, прочтут,- тогда узнают, Как в этот век, где сталь и мгла, В груди жила душа живая, Искала, мучилась и жгла. И, если я без славы сгину, А все стихи в тюрьме сожгут, Слова переживут кончину, Две-три строки переживут. И в них, доставив эстафету, Уж не пугаясь ничего, Приду к грядущему поэту,- Истоком стану для него.