На случай грозы в деревне

Начто над рощей сей тенистой Ты завываешь, бурный ветр, И над зелеными лугами Теснитесь, грозны тучи, вы? Кого во мраках, вихри люты, Вы устрашить хотите здесь? Чью грудь, громовые удары, Стремитесь здесь вы разразить? Ах, на кого ты воружаешь Природу, гневно божество?— Не соловей ли кроткий, нежный Причина гнева твоего? Не пеночка ль невинной песнью Тебя умела раздражить? Или невинная овечка Могла нарушить твой закон, И воружить тебя перуном На сердце робкое свое, На грудь, покрытую волною, Подобну снегу белизной, А мягкостью подобну пуху? Или смиренный селянин, В избыток чуждый работа я И оживляя грудь свою Нехитростною сельской песнью, Мог возбудить твой, страшный гнев? Открой мне, царь миров несчетных: Ужли для них навел ты тьму И повелел ударить громам, И воздух раздирать перунам, И вихрям дубы вырывать? Для них ли здесь природа стонет? А там, за полем вдалеке, А там, за белыми стенами, Изнеженная роскошь дремлет: Не громы слух ее мятут, Пред нею мусикийски хоры, Согласьем сердце щекотя, Поют порокам песни хвальны И сладострастье в душу льют. А там гордец, надувшись грудью, Тебе мечтает равен быть И по земле едва ступает, Чтя недостойным ног своих Ходить по той, кем он питаем И от кого исшел на свет. А тамо, львиными когтями Корыстолюбье воружась, Рыкая пламенем геенским, Кричит: всё собственность моя! Моя земля, мои все воды, Огонь и самый воздух мой! Кричит! — и с алчностью объемлет Дальнейшие края земли. Здесь гром — а там спокойно люди Порокам воздвигают трон; Здесь гром — а там они спокойно Курят пред ними фимиам,— И солнце ясно светит там, И не смущается природа, Нарушен видя свой закон! На них, на них, о боже вечный, Горами тучи ты надвинь, Рассыпь на них свои перуны И под ногами дерзких сих Разверзи пропасти земные И дно им ада покажи,— Чтоб там они узрели муки, Назначенные злобе их, Чтобы оттоль сразились стоном Предместников своих во зле, И чтобы, кровью заливаясь, Им сердце в трепете рекло, Что жив злодеев страшный мститель.