Со Смоленского кладбища ехали мы

Со Смоленского кладбища ехали мы В полегчавшем автобусе — прочь, На поминки, в апреле, остатки зимы Как руины лежали точь-в-точь, По обочинам — залежи снега и тьмы. Жаль нам было жену его, дочь. А весенний огонь разгорался, текло С крыш, автобус бежал, дребезжал, Плохо знал я места эти — их развезло, Грязь дымилась, и лед оплывал. Тормозил наш конек и дышал тяжело, Натыкался квартал на квартал. Вдруг увидел я улицу: шла под углом, Вся в слезах, незнакомая мне, В безмятежном небесном сиянье дневном И каком-то младенческом сне, Пощаженная горем, забытая злом, От несчастий и бед в стороне. Только в детстве я видел такой на подбор Тесно сомкнутый каменный ряд, Защищающий жизнь, ослепляющий взор, Обещающий счастье и лад, Солнцем залитый, стройный, дымящийся хор, Непрерывную милость громад. Что? Еще раз родиться? Всему вопреки. И попробовать жизнь еще раз! О, как нравятся мальчикам грузовики И автобусы «ЗИЛ» или «ГАЗ», Тайны взрослых,- у страха глаза велики, Тайны статуй,- железный каркас, Великанш под карнизом глазные белки, Чудо рук их лепных и гримас… Это все только подступы, черновики — И бессмертного счастья запас!