Русская Революция

Словно сто лет прошло, а словно неделя! Какое неделя… двадцать четыре часа! Сам Сатурн удивился: никогда доселе Не вертелась такой вертушкой его коса. Вчера еще народ стоял темной кучей, Изредка шарахаясь и смутно крича, А Аничков дворец красной и пустынной тучей Слал залп за залпом с продажного плеча. Вести (такие обычные вести!) Змеями ползли: «Там пятьдесят, там двести Убитых…» Двинулись казаки. «Они отказались… стрелять не будут!..» — Шипят с поднятыми воротниками шпики. Сегодня… сегодня солнце, встав, Увидело в казармах отворенными все ворота. Ни караульных, ни городовых, ни застав, Словно никогда и не было охранника, ни пулемета. Играет музыка. Около Кирочной бой, Но как-то исчезла последняя тень испуга. Войска за свободу! Боже, о Боже мой! Все готовы обнимать друг друга. Вспомните это утро после черного вчера, Это солнце и блестящую медь, Вспомните, что не снилось вам в далекие вечера, Но что заставляло ваше сердце гореть! Вести все радостней, как стая голубей… «Взята Крепость… Адмиралтейство пало!» Небо все яснее, все голубей, Как будто Пасха в посту настала. Только к вечеру чердачные совы Начинают перекличку выстрелов, С тупым безумием до конца готовы Свою наемную жизнь выстрадать. Мчатся грузовые автомобили, Мальчики везут министров в Думу, И к быстрому шуму «Ура» льнет, как столб пыли. Смех? Но к чему же постные лица, Мы не только хороним, мы строим новый дом. Как всем в нем разместиться, Подумаем мы потом. Помните это начало советских депеш, Головокружительное: «Всем, всем, всем!» Словно голодному говорят: «Ешь!», А он, улыбаясь, отвечает: «Ем». По словам прошел крепкий наждак (Обновители языка, нате-ка!), И слово «гражданин» звучит так, Словно его впервые выдумала грамматика. Русская революция — юношеская, целомудренная, благая — Не повторяет, только брата видит в французе, И проходит по тротуарам, простая, Словно ангел в рабочей блузе.