Как улитка

Как улитка отправилась путешествовать и кого она встретила в пути Воздух тихого утра как-то по-детски нежен, протягивают деревья руки свои к земле. Колеблющимся туманом покрылись поля и посевы, и в воздухе ткут шелковинки пауки для своих сетей — сверкающие дорожки на голубом стекле. А рядом, под тополями, ручей, напевая песню, по зеленой траве бежит, и мирная улитка, мещаночка с тропинки, смиренная простушка, глядит на широкий мир. Вокруг тишина безмятежна. Улитка вздохнула украдкой и, бросив дом и хозяйство, тронулась в путь-дорогу, чтоб край тропинки увидеть. Ползет себе странница наша и вот набрела на место, где плюш по земле разросся, вплетаясь в крапиву. Чинно сидели там две лягушки, на утреннем солнце грея свои старушечьи кости. — Все эти новые песни, — ворчала одна лягушка, — поверь, ни гроша не стоят! — Подруга, — ей отвечала другая лягушка, слепая и сильно помятая с виду, — когда я была девчонкой, я верила: бог услышит когда-нибудь нашу песню и сжалится он над нами. С тех пор прожила я долго и уж ни во что не верю и петь совсем перестала… Так жаловались лягушки и милостыню просили у резвого лягушонка, который с нахальной миной прыгал рядом по травке. И вот перед темным лесом улитка остановилась. Хочет кричать. Не может. Лягушки к ней подскочили. — Бабочка это, что ли? — спросила слепая лягушка. — Ты разве не видишь рожки? — подруга ей отвечала. — Это улитка. Скажи нам, улитка,ты издалека? — Живу я не очень близко и хочу домой поскорее. — Улитки очень трусливы, — сказала слепая лягушка. — Умеешь ты петь? — Не умею, — улитка в ответ. — А молиться? — Меня не учили, нет. — А в вечную жизнь ты веришь? — А что это? — Это значит жить вечно в реке прозрачной с цветущими берегами, где много прекрасной пищи. — Да что вы? А мне говорила покойная бабушка в детстве, что я после смерти буду ползать по нежным листьям самых высоких деревьев. — Еретичка была твоя бабка! Мы говорим тебе правду, а не веришь — заставим верить! — разбушевались лягушки. — Зачем я ушла из дому? — плачет улитка.- Я верю в вечную жизнь, конечно, вы правы… — Тогда лягушки задумчиво удалились, а наша улитка в страхе поспешила в лес углубиться. Две нищенки, две лягушки застыли подобно сфинксам. Одна из подруг спросила: — Ну, в вечную жизнь ты веришь? — Не верю, — ответила грустно слепая больная лягушка. — Зачем мы тогда улитке сказали, что надо верить? — Затем, что… Сама не знаю, — вздохнула слепая лягушка, — я не могу без волненья слышать, как наши дети квакают, сидя в канаве, и призывают бога… А бедная улитка вернулась назад. Тропинка пустынна. Горячий ветер застыл в тополях высоких. И тут повстречалась улитка с красными муравьями, они, суетясь и толкаясь, тащили полуживого муравья, у которого сильно переломаны усики были. Воскликнула наша улитка: — Мурашеньки, остановитесь! За что наказать хотите вашего бедного братца? Расскажите мне, что он сделал? Я вас рассужу справедливо. Ты сам расскажи, не бойся. Тогда муравей полумертвый сказал тихонько и грустно: — Я, знаете, видел звезды. — Звезды? Что это значит? — кричат муравьи возмущенно. Да и улитка тоже спросила задумчиво: — Звезды? — Да, — муравей отвечает, — я видел звезды, поверьте. Я поднялся высоко, на самый высокий тополь, и тысячи глаз лучистых мою темноту пронзили. — Тогда спросила улитка: — Но что же такое звезды? — А это огни, что сияют над нашею головою. — Но мы их совсем не видим! сердясь, муравьи возражают. А улитка: — Слаба я зреньем, вижу не выше травки. — Тогда муравьи вскричали, усиками вращая: — Тебя мы убьем. Ленив ты и развращен. Ты должен трудиться, не глядя в небо. — Звезды я видел, звезды, — раненый им отвечает. Тогда изрекла улитка: — Оставьте его, идите своею дорогой, братья. Наверно, ему недолго жить на земле осталось. Пчела пролетела, разрезав медовыми крыльями воздух. Муравей, умирая, дышит свежей вечерней прохладой и шепчет: — Пришла ты за мною, унеси меня к звездам, пчелка. Видя, что он уже умер, муравьи разбегаются в страхе. Улитка, вздохнув украдкой, прочь поползла в смущенье, словно пред ней раскрылась вечность на краткий миг. — Нет у тропинки края, верно, ведет она к звездам, — восклицает она печально. — Только мне до них не дойти. Уж больно я неуклюжа, мне лучше о звездах забыть. Туман висит над полями, и солнце лучом дрожащим по колокольням дальним под вечерний звон скользит. А мирная улитка, мещаночка с тропинки, в смущенье, с тоскою странной, глядит на широкий мир.