Молитва святоши Вилли

О ты, не знающий преград! Ты шлешь своих любезных чад — В рай одного, а десять в ад, Отнюдь не глядя На то, кто прав, кто виноват, А славы ради. Ты столько душ во тьме оставил. Меня же, грешного, избавил, Чтоб я твою премудрость славил И мощь твою. Ты маяком меня поставил В родном краю. Щедрот подобных ожидать я Не мог, как и мои собратья.— Мы все отмечены печатью Шесть тысяч лет — С тех пор как заслужил проклятья Наш грешный дед. Я твоего достоин гнева Со дня, когда покинул чрево. Ты мог послать меня налево — В кромешный ад, Где нет из огненного зева Пути назад. Но милосердию нет меры. Я избежал огня и серы. И стал столпом, защитой веры, Караю грех И благочестия примером Служу для всех. Изобличаю я сурово Ругателя и сквернослова, И потребителя хмельного, И молодежь, Что в праздник в пляс пойти готова, Подняв галдеж. Но умоляю провиденье Простить мои мне прегрешенья. Подчас мне бесы вожделенья Терзают плоть. Ведь нас из праха в день творенья Создал Господь! Вчера я был у Мэгги милой... Господь, спаси нас и помилуй И осени своею силой!.. Я виноват! Но пусть о том, что с нами было, Не говорят. Еще я должен повиниться, Что в постный день я у девицы, У этой Лиззи смуглолицей, Гостил тайком. Но я в тот день, как говорится, Был под хмельком. Но, может, страсти плоти бренной Во мне бушуют неизменно, Чтоб не мечтал я дерзновенно Жить без грехов. О, если так, я их смиренно Терпеть готов. Храни рабов твоих, о Боже, Но покарай как можно строже Того из буйной молодежи, Кто без конца Дает нам клички, строит рожи, Забыв творца. К таким причислить многих можно... Вот Гамильтон — шутник безбожный. Пристрастен он к игре картежной, Но всем так мил, Что много душ на путь свой ложный Он совратил. Когда ж пытались понемножку Мы указать ему дорожку, Над нами он смеялся в лёжку С толпой друзей,— Господь, сгнои его картошку И сельдерей! Еще казни, о царь небесный, Пресвитеров из церкви местной (Их имена тебе известны). Рассыпь во прах Тех, кто судил, о нас нелестно В своих речах. Вот Эйкен. Он — речистый малый. Ты и начни с него, пожалуй, Он так рабов твоих, бывало, Нещадно бьет, Что в жар и в холод нас бросало, Вгоняло в пот. Для нас же — чад твоих смиренных Ты не жалей своих бесценных Даров — и тленных и нетленных,— Нас не покинь, А после смерти в сонм блаженных Прими. Аминь!