Евразийская баллада

О, Венгрия, Не из преданий старых Я черпаю познанья о мадьярах, А люди вкруг меня толпятся, люди… И наяву — не где-нибудь, а в Буде — Я с Юлиушем встретился скитальцем, И через Русь указывал он пальцем На грань, которая обозначала Монгольского нашествия начало. И точно так же в Пеште с пьедестала, Как будто не из ржавого металла, А въявь пророкотал мне Анонимус Про ход времен, его необратимость. И Вамбери я забывать не стану: Знакомец мой еще по Туркестану, Старательно искал он на Востоке В конечном счете общие истоки Потока, что в разливе евразийском Слил Секешфехервар с Ханты-Мансийском, Жар виноградный с пышностью собольей. И знаю я, над чем трудились Больяй И Лобачевский! Равны их дерзанья,— Тот в Темешваре, а другой в Казани С решимостью своей проникновенной Построили модель такой Вселенной, Какая и не мыслилась Евклиду. А эти двое, столь угрюмы с виду, Но ближних возлюбившие всем сердцем,— Тот — Кошут, а другому имя Герцен,— Они мечтали о вселенском счастье И толковали даже и отчасти О том, о чем по телеграфным струнам Гремели позже Ленин с Бела Куном. Вот что о всех них думаю я вместе, И это все прикиньте вы и взвесьте, И дело тут не в страсти к переводам, И что Петефи был Петрович родом, А дело в том, что никаким преградам Не разлучить века идущих рядом Здесь, на земле, где рядом с райским садом Порядочно попахивает адом.