Следы

Ночь напечатала прописью Чьи-то на глине следы. Над плоскодонною пропастью Эхо, как пушечный дым. Видно, прошел тут и шепотом Песню пропел пилигрим; Долго, стреляющим хохотом, Горы смеялись над ним. Тут не отделаться дешево, Как бы ни крался в обход; На смех подымут прохожего Чудища, каменный сброд. Пусть, опасаясь предательства Отзвуков, путник молчит; Стук его палки в ругательства Гулкая ночь обратит. …Где это море? — вы спросите, — Где этот пляшущий риф? Где — без морщинки, без проседи — Юный зеленый залив? Где эти заросли тесные В лунной летучей пыльце? Звери да птицы чудесные? Люди с огнем на лице? Гибкие пальцы упрямые, — Чаши, цепочки с резьбой? Эхо! Не путай слова мои! Я говорю не с тобой. Но утешенье напрасное — Только на эхо пенять: В темное слово и в ясное Спрятан порыв: не понять! Слово потом разветвляется, С ним же ветвится разлад… Не оттого ль замедляется Путь между каменных гряд? Ночь напечатала прописью Чьи-то на глине следы… Над плоскодонною пропастью Эхо, как пушечный дым. В сумрак, исчерченный змеями, Русло уходит, ветвясь… В путь! Между разными звеньями Рвусь восстанавливать связь.