Чуру

Ты непородист был, нескладен и невзрачен, И постоянно зол, и постоянно мрачен; Не гладила тебя почти ничья рука,— И только иногда приятель-забияка Мне скажет, над тобой глумяся свысока: «Какая у тебя противная собака!» Когда ж тебя недуг сломил и одолел, Все в голос крикнули: «Насилу околел!» Мой бедный, бедный Чур! Тобою наругались, Тобою брезгали, а в дверь войти боялись, Не постучавшися: за дверью ждал их ты! Бог с ними, с пришлыми!.. Свои тебя любили, Не требуя с тебя статей и красоты, Ласкали, холили — и, верно, не забыли. А я… Но ты — со мной, я знаю — ты со мной, Мой неотходный пес, ворчун неугомонный, Простороживший мне дни жизни молодой — От утренней зари до полночи бессонной! Один ты был, один свидетелем гогда Моей немой тоски и пытки горделивой, Моих ревнивых грез, моей слезы ревнивой И одинокого, упорного труда… Свернувшися клубком, смирнехонько, бывало, Ты ляжешь, чуть дыша, у самых ног моих, И мне глядишь в глаза, и чуешь каждый стих… Когда же от сердца порою отлегало И с места я вставал, довольный чем-нибудь, И ты вставал за мной — и прыгал мне на грудь, И припадал к земле, мотая головою, И пестрой лапою заигрывал со мною… Прошли уже давно былые времена, Давно уж нет тебя, но странно: ни одна Собака у меня с тех пор не уживалась, Как будто тень твоя с угрозой им являлась… Теперь ты стал еще любовнее ко мне: Повсюду и везде охранником незримым Следишь ты за своим хозяином любимым; Я слышу днем тебя, я слышу и во сне, Как ты у ног моих лежишь и дремлешь чутко… Пережила ль тебя животная побудка И силой жизненной осталась на земле, Иль бедный разум мой блуждает в тайной мгле — Не спрашиваю я: на то ответ — у Бога… Но, Чур, от моего не отходи порога И береги покой моей родной семьи! Ты твердо знаешь, кто чужие и свои,— Остерегай же нас от недруга лихого, От друга ложного и ябедника злого, От переносчика усердного вестей, От вора тайного и незваных гостей; Ворчи на них, рычи и лай на них, не труся, А я на голос твой в глухой ночи проснуся. Смотри же, узнавай их поверху чутьем, А впустят — сторожи всей сметкой и умом, И будь, как был всегда, доверия достоин… Дай лапу мне… Вот так… Теперь я успокоен: Есть сторож у меня!.. Пускай нас осмеют, Как прежде, многие: немногие поймут.