Мы спорили долго

Мы спорили долго — до слез напряженья… Мы были все в сборе и были одни; А тяжкие думы, тоска и сомненья Измучили всех нас в последние дни… Здесь, в нашем кругу, на свободное слово Никто самовластно цепей не ковал, И слово лилось и звучало сурово, И каждый из нас, говоря, отдыхал… Но странно: собратья по общим стремленьям И спутники в жизни на общем пути, — С каким недоверьем, с каким озлобленьем Друг в друге врага мы старались найти!.. Не то же ли чувство нас всех согревало — Любовь без завета к отчизне родной, Не то же ли солнце надежды сияло Нам в жизни, окутанной душною мглой?.. Печально ты нашему спору внимала… Порою, когда я смотрел на тебя, Казалось мне, будто за нас ты страдала И что-то сказать нам рвалася, любя; Ночь мчалась… За белым окном разгорался Рассвет… Умирала звезда за звездой… Свет лампы, мерцая, краснел и сливался С торжественным блеском зари золотой. И молча тогда подошла ты к рояли, Коснулась задумчиво клавиш немых, И страстная песня любви и печали, Звеня, из-под рук полилася твоих… Что было в той песне твоей, прозвучавшей Упреком и грустью над нашим кружком И сердце мое горячо взволновавшей И чистой любовью и жгучим стыдом, — Не знаю… Бессонная ночь ли сказалась, Больные ли нервы играли во мне, — Но грудь от скопившихся слез подымалась, Минута — и хлынули страстно оне… Как будто бы кто-то глубоко правдивый Вошел к нам, озлобленным, жалким, больным, И стал говорить — и воскресший, счастливый Кружок наш в восторге замолк перед ним. Поддельные стоны, крикливые фразы, Тщеславье, звучавшее в наших речах, — Всё то, что дыханьем незримой заразы Жизнь сеет во всех, даже в лучших сердцах, Всё стихло — и только одно лишь желанье, Один лишь порыв запылал в нас огнем — Отдаться на крест, на позор, на страданье, Но только бы дрогнула полночь кругом!.. О друг мой, нам звуки твои показали Всю ложь в нас, до них — незаметную нам, И крепче друг другу мы руки пожали, С зарей возвращаясь, к обычным трудам. —