Пишу вам из глуши украинских полей

Из письма к М. В. Ватсон Пишу вам из глуши украинских полей, Где дни так солнечны, а зори так румяны, Где в воздухе стоят напевы кобзарей И реют призраки Вакулы и Оксаны; Где в берег шумно бьет днепровская волна, А с киевских холмов и из церковных сводов Еще глядит на вас седая старина Казацкой вольности, пиров их и походов. Я много странствовал… Я видел, как закат Румянит снежных Альп воздушные вершины, Как мирные стада со склонов их спешат Вернуться на ночлег в цветущие долины; Вокруг меня кипел шумливый карнавал, Всё унося в поток безумного веселья, И реву Терека пугливо я внимал, Затерянный в стенах Дарьяльского ущелья. Но то, чем я теперь в деревне окружен, Мне ново, добрый друг… В глуши я не скучаю, Напротив — я влюблен, как юноша влюблен В свободу и покой, и сладко отдыхаю. О, если б вы могли из моего окна Взглянуть туда, в поля, в разбег их безграничный, Какая зависть бы вам сердце сжать должна, Как стало б холодно вам в суете столичной! Ваш Петербург — он был недавно и моим — В дни поздней осени почти невыносим: Какая-то тоска незримо в нем разлита — Тупая, мертвая, гнетущая тоска… А этот мелкий дождь, идущий как из сита, А эти низкие на небе облака?! Здесь осень чудная: леса еще хранят Уже поблекнувший, но пышный свой наряд; Дни ясны, небеса прозрачны и глубоки; Природа так светла, что вам ее не жаль, И кажется, вокруг не воздух, а хрусталь, И резвый утренник чуть колет ваши щеки… Как весело бродить под сводами аллей!.. Чу! резкий крик… Гляжу: в лазури утопая, Несется надо мной белеющая стая Ширококрылых журавлей; Высоко поднялся к сквозящим облакам, Мелькая в вышине, их треугольник стройный… — Снесите мой привет полуденным волнам! Я помню — я любил их ропот беспокойный… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .