Страничка прошлого

Из одного письма Вчера, старинный хлам от скуки разбирая, Я бегло перечел забытый мой дневник. О детство светлое, о юность золотая, Как показался свеж мне чудный ваш язык! Толпою поднялись знакомые виденья, И из поблекших строк отрывочных листов Повеяли мне вновь былые впечатленья, Раздался вновь аккорд замолкших голосов. Я вспомнил и о вас. Мы целыми годами Теперь не видимся: у вас своя семья, А я, — я, как челнок, подхваченный волнами, Судьбою занесен в далекие края; Скитаюсь здесь и там, бесстрастно наблюдаю, Брожу у чуждых скал, внемлю чужим волнам И тихой грезою порою улетаю Под сень родных лесов, к покинутым полям. Но что бы ни было, а я надеюсь свято, Что счастье наконец столкнет нас с вами вновь. Вы так мне дороги! Я отдал вам когда-то Впервые грудь мою согревшую любовь… В тот год у вас в семье я лето проводил. Вы, только что простясь со школьною скамьею, Дышали свежестью нерасточенных сил, Весельем юности и нежной красотою. Свет, этот душный свет, с тоской его балов, С моралью узкою и черствостью холодной, Не наложил еще стесняющих оков На ваш душевный мир, беспечный и свободный. Вы были веселы — без злости, хороши — Без вычурных прикрас и милы -без кокетства; Поэзия едва проснувшейся души Соединялась в вас с неведением детства; Но и тогда ваш взгляд нередко поражал В минуты тихих дум своею глубиною, А я — ребенком был и тщательно искал Хоть признака усов над верхнею губою. Я жаждал их для вас!.. О, как я вас любил, Как я завидовал мучительно и больно Всем, кто на вас смотрел, кто с вами говорил И с кем встречались вы иль вольно, иль невольно! Мне живо помнится ваш голос, смех грудной, Блеск голубых очей, ресницами прикрытый, Румянец нежных щек и бледно-золотой Пленительный загар, поверх его разлитый… Как много я о них элегий написал! Как много пышных лип в аллеях полутемных Без сожаления ножом я истерзал, Ваш вензель выводя в приливе грез влюбленных! Но мысль признаться вам иль робко поднести Плоды моих немых и тайных вдохновений — Тогда и в голову не смела мне прийти, — Так нерешителен и скромен был мой гений… В те дни охотнее о смерти я мечтал, Но тщетно вдоль ручья я омутов искал: Везде каменья дна в нем явственно сквозили, А в летние жары он так пересыхал, Что даже куры вброд его переходили… А то иные сны мне грезились порой: Как будто ночь вокруг… Угрюмо ветер злится… Наш дом безмолвно спит, окутан темнотой… Всё глухо, всё мертво, — и только мне не спится. Вдруг голоса, шаги… Всё ближе… В дверь стучат Дымятся факелы… ножи в руках сверкают…. Все в масках бархатных, все шпорами гремят, И вот уж ворвались, разят и убивают!.. Их атаман, грозя железною рукой, Схватил вас за косу и «демонски» смеется… Но… «О моя любовь! он здесь, защитник твой!» Удар… еще удар — и враг уж не проснется! Потом… Но вам самим не трудно угадать Всех этих ужасов счастливую развязку. Кто избежал из нас страстишки превращать Порой свою судьбу в трагическую сказку?.. Однако день за днем спокойно уходил, А подвига свершить мне всё не удавалось… Уж август наступал и тихо золотил Поля, и сад, и лес… Печально обнажалась Густая глушь его. Короче стали дни, По зорям над ручьем туманы колыхались, И падающих звезд мгновенные огни Всё чаще в небесах, как искры, загорались… Угрюмая пора! Она вдвойне тяжка Тому, кому грозят, как тесные вериги, В бездушном городе вседневная тоска И школьной мудростью напичканные книги. Однажды — это был бесцветный, мутный день — Я по саду бродил. Вдруг предо мной мелькнула Полувоздушная, знакомая мне тень И в смутном сумраке беседки потонула… То были вы, — да, вы!.. Я сразу вас узнал… Вас ждали… В шепоте привета разгадал Я скоро молодой, певучий бас соседа… Потом опять ваш смех… Он обнял вас рукой… Вот поцелуй звучит, за ним вослед другой, — И тихо полилась влюбленная беседа… О, верьте, — я ее подслушать не хотел! Но я был так смущен, что в этот миг проклятый Не только двигаться, но и дышать не смел, Безмолвным ужасом и горестью объятый. Он грустно говорил, что в шуме городском Вы позабудете его простые речи И в этом уголке, уютном и немом, По теплым вечерам условленные встречи; Что вы — красавица, что впереди вас ждут Толпы поклонников и сотни наслаждений, — А он — бедняк-студент, его дорога — труд, Его судьба — нужда да тяжкий крест лишений… Вы в верности клялись, он снова возражал, Потом над чем-то вдруг вы оба рассмеялись, Потом он обнял вас, опять поцеловал, Промолвил вам: «Прости», вздохнул, — и вы расстались.. Как этот страшный день тогда я дотянул — Не помню… Кажется, я наглупил немало… В ушах моих стоял какой-то смутный гул, А сердце от тоски, как птица, трепетало. Я плакал, проклинал, хотел его убить, Потом себя убить, а вам письмо оставить, В котором я б молил «простить и позабыть» И подавал совет «не лгать и не лукавить». И весь нелепый вздор романов прежних дней, Смешавшись с искренним, вдруг вспыхнувшим страданьем, Забушевал в груди обиженной моей И пищу дал мольбам, упрекам и стенаньям… За чаем, вечером, мы встретились. На вас, Пунцовый от стыда, я долго не решался Поднять заплаканных и покрасневших глаз, Потом взглянул на миг — и громко разрыдался… Пошли расспросы, шум: «Не болен ли?», «О чем?» Вы с милой ласкою воды мне предлагали, — Я успокоился, затихнул, — и потом Мой взрыв все нервности согласно приписали. Я им не возражал, — но долго я не мог Спокойно видеть вас, тоскуя втихомолку… К несчастью, в будущем суровый ваш урок Принес душе моей не очень много толку, Но — это в сторону. Вот мой простой рассказ. Я был бы рад, когда б повеял он на вас Отрадой прошлого.