У океана

Еще издалека, из-за косматых скал, Дымящихся в клубах багряного тумана, Там, где-то впереди, я смутно услыхал Однообразный плеск и рокот океана… Стрелою я взбежал на острый перелом — И замер, онемев, без мысли и без слова: Во всем торжественном величии своем Гудел он подо мной, как отдаленный гром, В сверкающих лучах рассвета золотого!.. И руки я к нему в порыве протянул, И грудь стеснили мне восторженные слезы, Но буйных волн его неутихавший гул Не ласки полон был, а гнева и угрозы… Он на заветный труд меня не ободрял, Он воли не будил в душе моей смущенной: Нет, он как реквием мечтам моим звучал , И гибель мне сулил с враждою непреклонной. Он пел: «Я помню дни, когда твоя нога — О дерзкий человек! — еще не попирала Мои пустынные, глухие берега, Где только волк бродил да серна пробегала… Безлюден и суров был синий мой простор, И дики были надо мною Ущелья и хребты лесистых этих гор, Загромоздивших даль гранитною стеною. Но ты пришел сюда и мир мой возмутил, И внес с собой борьбу, и смерть, и разрушенье; В дремучей мгле лесов пути ты проложил, В долинах выстроил цветущие селенья; От очагов своих искусно ты отвел Зубчатую стрелу громовой непогоды, И вот слепых стихий окован произвол И взнуздан мощный зверь природы. И на моих волнах, где только небеса, Да тучи вольные, да звезды отражались, Отважных кораблей косые паруса Победоносно закачались!.. Гордись! Ты — царь всего, что взором и умом Ты можешь охватить, природу изучая; Гордись, слепец, своим минутным торжеством, Обетованный рай в грядущем прозревая!..»