Ах! Признаюся, воля Ваша

Ах! Признаюся, воля Ваша, Мне надоела эта «Чаша», И я б благую часть избрал, Когда б огню ее предал. Предмет, конечно, колоссальный, Религиозный и печальный. Но всех элегий грустный тон В наш век и жалок и смешон. Скажите, где здесь совершенство? К тому ж, что скажет духовенство? А здесь ведь очень важен глас Больших бород и длинных ряс. Не дай бог, если л<об> их ме<дный> Противоречье здесь найдет, — Ведь этой «Чаши» автор бедный Ни за копейку пропадет.