Ехал из ярмарки ухарь-купец

Ехал из ярмарки ухарь-купец, Ухарь-купец, удалой молодец. Стал он на двор лошадей покормить, Вздумал деревню гульбой удивить. В красной рубашке, кудряв и румян, Вышел на улицу весел и пьян. Собрал он девок-красавиц в кружок, Выхватил с звонкой казной кошелек. Потчует старых и малых вином: «Пей-пропивай! Поживем — наживем!.. Морщатся девки, до донышка пьют, Шутят, и пляшут, и песни поют. Ухарь-купец подпевает-свистит, Оземь ногой молодецки стучит. Синее небо, и сумрак, и тишь. Смотрится в воду зеленый камыш. Полосы света по речке лежат. В золоте тучки над лесом горят. Девичья пляска при зорьке видна, Девичья песня за речкой слышна, По лугу льется, по чаще лесной… Там услыхал ее сторож седой; Белый как лунь, он под дубом стоит, Дуб не шелохнется, сторож молчит. К девке стыдливой купец пристает, Обнял, целует и руки ей жмет. Рвется красотка за девичий круг: Совестно ей от родных и подруг, Смотрят подруги — их зависть берет. Вот, мол, упрямице счастье идет. Девкин отец свое дело смекнул, Локтем жену торопливо толкнул. Сед он, и рваная шапка на нем, Глазом мигнул — и пропал за углом. Девкина мать расторопна-смела. С вкрадчивой речью к купцу подошла: «Полно, касатик, отстань — не балуй! Девки моей не позорь — не целуй!» Ухарь-купец позвенел серебром: «Нет, так не надо… другую найдем!..» Вырвалась девка, хотела бежать. Мать ей велела на месте стоять.. Звездная ночь и ясна и тепла. Девичья песня давно замерла. Шепчет нахмуренный лес над водой, Ветром шатает камыш молодой. Синяя туча над лесом плывет, Темную зелень огнем обдает. В крайней избушке не гаснет ночник, Спит на печи подгулявший старик, Спит в зипунишке и в старых лаптях, Рваная шапка комком в головах. Молится богу старуха жена, Плакать бы надо — не плачет она, Дочь их красавица поздно пришла, Девичью совесть вином залила. Что тут за диво! и замуж пойдет… То-то, чай, деток на путь наведет! Кем ты, люд бедный, на свет порожден? Кем ты на гибель и срам осужден?