Рассказ моего знакомого

Позвольте-ко… Сысой… Сысой… Не вспомню вот отечества… Ах, боже мой! И брат-то свой — Из нашего купечества… Ну, все равно-с! Мужик — добряк И голова торговая, А смирен, сударь, то есть так, Что курица дворовая. Ни боже мой-с не пьет вина! Ребенок с ребятишками… Но слабость у него одна — И спит, то есть, за книжками… Оно — ничто. Тут нет вреда, Из книг, то есть, выведывать И что и как… да вот-с беда — Любил он проповедовать. В торговле-де у нас обман, Нам верить-де сомнительно, И то, и то… такой туман, Что слушать уморительно. Бранил и бил отец крутой Его за эти шалости, — Все толку нет… Махнул рукой И перестал… из жалости! И вздумал он-с его женить. Сын плачет, убивается. «Постой, дескать! Зачем спешить?» — В ногах, то есть, валяется! Отец сказал, что это вздор, Одно непослушание. Сын так и сяк… и бросил спор, Исполнил приказание. Жена лицом что маков цвет, Дородная, работница, Метет, скребет, встает чуть свет, И мыть и шить охотница. Ну-с муж того… ей не мешал. Что думал — дело темное, И все, то есть, сидел — читал, Все разное-с, мудреное. Когда-то он, когда с женой Словечком, перебросится! Лежит, то есть, что пень какой, Пойдет куда — не спросится… Жена со зла и ну рыдать: Что вот-де напущение — И день читать, и ночь читать, Жены милее чтение!.. Муж все молчит. Картуз возьмет, На рынке пошатается… Нельзя-с, купец!.. Домой придет, Никак не начитается. Грустит жена: зачем она Жизнь девичью покинула? Она ль глупа? Она ль дурна?.. Да книжки в печь и кинула. Тот, знаете, тужил-тужил, Да с кислою улыбкою И молвил ей: «Себя сгубил, Связал тебя ошибкою…» Возьмет картуз, из дома вон, На рынке пошатается. Придет домой — опять трезвон! Жена не унимается: «Куда ходил? За чем пропал? Такой-сякой и грамотник! Жена плоха, иной искал… Не грамотник, ты лапотник!» А завтра то ж, и после то ж, Попреки да разладица, И нет, то есть, добра на грош, Такая беспорядица! Оказия-с!.. Жену винить? Любовь, то есть, ревнивая… И мужа, сударь, грех чернить: Природа молчаливая… Молчал он год, молчал он два, Читал что попадалося, Тайком, то есть… Но голова… Да-с! тут вот помешалося. Он жив теперь. Все вниз глядит, Ничем не занимается, Глуп, энаете!.. И все молчит Да горько улыбается.