За прялкою баба в поняве сидит

За прялкою баба в поняве сидит; Ребенок больной в колыбели лежит; Лежит он и в рот не берет молока, Кричит он без умолку — слушать тоска. Торопится баба: рубашка нужна; Совсем-то, совсем обносилась она: Надеть-то ей нечего, просто — напасть! Прядет она ночью, днем некогда прясть. И за полночь ярко лучина горит, И грудь от сиденья щемит и болит, И взгляд притупился, устала рука… Дитя надрывается, — слушать тоска! Пришлось поневоле работу бросать. «Ну что, мое дитятко? — молвила мать. — Усни себе с богом, усни в тишине, Ведь некогда, дитятко, некогда мне!» И баба садится, и снова прядет, И снова покоя ей крик не дает. «Молчи, говорю! мне самой до себя! Ну, чем же теперь исцелю я тебя?» Поют петухи, — видно, скоро рассвет, Дымится лучина и гаснет — и нет; Притих и ребенок, и глазки сомкнул, Уснул он — да только уж навек уснул.