Когда бы удалось

Когда бы удалось Моей упорной страсти Одеться в соответствующий цвет, Огонь бы довелось, Надеюсь, хоть отчасти И той узнать, что холодна в ответ; И реже бы мой след Встречался одинокий На холмах и в полях И реже бы в глазах Блестели слезы, если бы жестокий Воспламенился лед — Причина всех невзгод. Увы, Амур перу И разуму препоной, И песни терпки — и хожу понур. Но, глядя на кору Иль на листок зеленый, Судить о древе — смело чересчур. Пусть в сердце мне Амур Глазами той заглянет, Чей взор меня сразил: Сердечный горький пыл, Излившись, плачем, жалобами станет, И тон моих обид Другого оскорбит. Где сладость пылких строк, Рождавшихся вначале? Где грация? Где радостный подъем? Кто б это сердце мог, Вместилище печали, Постичь, раскрыв, и выразить резцом? Черты Мадонны в нем Любовь воспроизводит И говорит о ней И ярче и сильней, Чем, к сожаленью, у меня выходит Без помощи былой. О рок! О жребий злой! Подобно малышу, Что речью не владеет, Но хочет говорить, нетерпелив, Я говорить спешу В надежде, что успеет Мадонна вздохам внять, пока я жив. Коль радости прилив Лишь собственные властны Ей даровать черты, Зеленый брег, хоть ты Услышь: ужель мечты о том напрасны, Чтоб над тобой плыла Всегда моя хвала? Прекраснее стопа На землю не ступала, Чем та, что освятила твой покров, — И дум моих толпа Тебя облюбовала, И телом я спешить сюда готов. Когда бы меж цветов Прекрасный след остался И среди этих трав, Чтоб, чувствам выход дав, Я в поисках напрасных не метался, Где нынче наугад Влюбленный бродит взгляд! Чудесный уголок, Как все для взора мило Здесь, где, бывало, луч блуждал живой! Цветок, склонясь, сорву И думаю — взрастила Его земля, где грежу наяву: Здесь, над рекой, траву Она примяла, сидя, Вот здесь прошла она. И точность не важна: Я все найду, воочию не видя. Стократ блаженней тот, Кто нам блаженство шлет. Как ты груба, лесная песнь моя! Для твоего же блага Останься здесь, бедняга.