На возвращения государя императора из Парижа в 1815 году

Утихла брань племен: в пределах отдаленных Не слышен битвы шум и голос труб военных; С небесной высоты, при звуке стройных лир, На землю мрачную нисходит светлый Мир. Свершилось!.. Русской царь, достиг ты славной цели! Вотще надменные на родину летели; Вотще впреди знамен бесчисленных дружин В могущей дерзости венчанный исполин На гибель грозно шел, влек цепи за собою: Меч огненный блеснул за дымною Москвою! Звезда губителя потухла в вечной мгле, И пламенный венец померкнул на челе! Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою, Он землю русскую не взвидел под собою. — Бежит… и мести гром слетел ему во след; И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет! Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье! Когда полки врагов покрыли отдаленье, Во броню ополчась, взложив пернатый шлем, Колена преклонив пред вышним алтарем, Ты браней меч извлек и клятву дал святую От ига оградить страну свою родную. Мы вняли клятве сей; и гордые сердца В восторге пламенном летели вслед отца И смертью роковой горели и дрожали; И россы пред врагом твердыней грозной стали!… «К мечам!» раздался клик, и вихрем понеслись; Знамены, восшумев, по ветру развились; Обнялся с братом брат: и милым дали руку Младые ратники на грустную разлуку; Сразились. Воспылал свободы ярый бой, И смерть хватала их холодною рукой!… А я…. вдали громов, в сени твоей надежной… Я тихо расцветал, беспечный, безмятежный! Увы! мне не судил таинственный предел Сражаться за тебя под градом вражьих стрел!…. Сыны Бородина, о Кульмские герои! Я видел, как на брань летели ваши строи; Душой восторженной за братьями спешил. Почто ж на бранный дол я крови не пролил? Почто, сжимая меч младенческой рукою, Покрытый ранами, не пал я пред тобою И славы под крылом наутре не почил? Почто великих дел свидетелем не был? О, сколь величествен, бессмертный, ты явился Когда на сильного с сынами устремился; И, челы приподняв из мрачности гробов, Народы, падшие под бременем оков, Тяжелой цепию с восторгом потрясали И с робкой радостью друг друга вопрошали: «Ужель свободны мы?…. Ужели грозный пал… Кто смелый? Кто в громах на севере восстал?..» И ветхую главу Европа преклонила, Царя-спасителя колена окружила Освобожденною от рабских уз рукой, И власть мятежная исчезла пред тобой! И ныне ты к сынам, о царь наш, возвратился, И край полуночи восторгом озарился! Склони на свой народ смиренья полный взгляд — Все лица радостью, любовию блестят. Внемли — повсюду весть отрадная несется, Повсюду гордый клик веселья раздается; По стогнам шум, везде сияет торжество, И ты среди толпы, России божество! Встречать вождя побед летят твои дружины. Старик, счастливый век забыв Екатерины, Взирает на тебя с безмолвною слезой. Ты наш, о русской царь! оставь же шлем стальной И грозный меч войны, и щит — ограду нашу; Излей пред Янусом священну мира чашу, И, брани сокрушив могущею рукой, Вселенну осени желанной тишиной!… И придут времена спокойствия златые, Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые, В колчанах скрытые, забудут свой полет; Счастливый селянин, не зная бурных бед, По нивам повлечет плуг, миром изощренный; Суда летучие, торговлей окриленны, Кормами рассекут свободный океан, И юные сыны воинственных славян Спокойной праздности с досадой предадутся, И молча некогда вкруг старца соберутся, Преклонят жадный слух, и ветхим костылем И стан, и ратный строй, и дальний бор с холмом На прахе начертит он медленно пред ними, Словами истины, свободными, простыми, Им славу прошлых лет в рассказах оживит И доброго царя в слезах благословит. * * * Итак я счастлив был, итак я наслаждался, Отрадой тихою, восторгом упивался… И где веселья быстрый день? Промчался лётом сновиденья, Увяла прелесть наслажденья, И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!