Плетневу

Ты хочешь, мой наперсник строгой, Боев парнасских судия, Чтоб . . . . . . тревогой . . . . . . . . . . . . . . На прежний лад. . . . . . . . настроя, Давно забытого героя, Когда-то бывшего в чести, Опять на сцену привести. Ты говоришь: . . . . . . . . Онегин жив, и будет он Еще нескоро схоронен. О нем вестей ты много знаешь, И с Петербурга и Москвы Возьмут оброк его главы.