"Приходит врач, на воробья похожий..."

Приходит врач, на воробья похожий, и прыгает смешно перед постелью. И клювиком выстукивает грудь. И маленькими крылышками машет. - Ну, как дела? - чирикает привычно. - Есть жалобы?.. - Я отвечаю: - Есть. Есть жалобы. Есть очень много жалоб... Вот,- говорю,- не прыгал с парашютом... Вот,- говорю,- на лошади не ездил... По проволоке в цирке не ходил... Он морщится: - Да бросьте вы! Не надо! Ведь я серьезно... - Я серьезно тоже. Послушайте, великолепный доктор: когда-то в Омске у большой реки мальчишка жил, затравленный войною... Он так мечтал о небе - синем-синем! О невозможно белом парашюте, качающемся в теплой тишине... Еще мечтал он о ночных погонях! О странном, древнем ощущенье скачки, когда подпрыгивает сердце к горлу и ноги прирастают к стременам!.. Он цирк любил. И в нем - не акробатов, не клоунов, не львов, больших и грустных, а девочку, шагающую мягко по воздуху, спрессованному в нить. О, как он после представлений клялся: "Я научусь! И я пойду за нею!.." Вы скажете: - Но это все наивно... - Да-да, конечно. Это все наивно. Мы - взрослые - мечтаем по-другому и о другом... Мечта приходит к нам еще неосязаемой, неясной, невидимой, неназванной, как правнук. И остается в нас до исполненья. Или до смерти. Это все равно. Мы без мечты немыслимы. Бессильны. Но если исполняется она, за ней - как ослепление - другая!.. Исполнилось лишь самое начало. Любовь исполнилась и крик ребенка. Исполнились друзья, дороги, дали. Не все дороги и не все друзья,- я это понимаю!.. Только где-то живут мечты - наивные, смешные,- с которых мы и начали мечтать. Они нам в спины смотрят долго-долго - вдруг обернемся и "спасибо!" скажем. Рукой взмахнем: - Счастливо!.. Оставайтесь... Простите за измену. Мы спешим... - Но, может, это даже не измена?! ...А доктор собирает чемоданчик. Молчит и улыбается по-птичьи. Уходит. И уже у самой двери он тихо говорит: - А я мечтал... давно когда-то... вырастить овчарку... А после подарить погранзаставе... И не успел... - Действительно, смешно.