Дума 1. Владимир Святый

Ни гром побед, ни звуки славы, Ничто Владимира утешить не могло, Не разъясняли и забавы Его угрюмое и мрачное чело… Братоубийством отягченный, На светлых пиршествах сидел он одинок И, тайной мыслию смущенный, Дичился радостей, как узнанный порок. Напрасно пение Бояна И рокот струн живых ласкали княжий слух, — Души не исцелялась рана, И всё тревожился и тосковал в нем дух! Однажды он с привычной думой, На длань склонен главой, уединясь, сидел И с дикостью души угрюмой [На вновь] воздвигнутый Перунов лик глядел. Вокруг зеленого кургана Толпами шумными на теремном дворе Народ кипел у истукана, Сиявшего, как луч, и в злате и в сребре!.. «Перун! твой лик я здесь поставил, — Вещал страдалец князь. — Мироправитель бог! Тебя я всех признать заставил И дуб, священный дуб перед тобой возжег! а Почто ж не укротишь волненья Обуреваемой раскаяньем души! Увы! ужасные мученья Меня преследуют и в шуме и в тиши. Молю у твоего кумира: Предел страданиям душевным положи, — Пересели меня из мира Или по-прежнему с веселием сдружи!» Вдруг видит старца пред собою! Почтенный, важный вид: спокойствие в чертах, Брада до чресл седой волною, Кудрями волосы седые на плечах. На посох странничий склоненный, В десной распятие златое он держал; И в князя взор его вперенный На душу грешника смятенье проливал… «Кто ты?» — Владимир с изумленьем И гласом трепетным пришельца вопросил. «Посол творца! — он рек с смиреньем, — Ты бога вышнего делами прогневил… Ни в Чернобоге, ни в Перуне, Ни в славе, ни в пирах Владимиров покой; Его ты, грешник, жаждешь втуне: Как за добычей вран, так совесть за тобой!.. Но что, о князь, сии терзанья! Тебя, отверженец, ужаснейшие ждут! Наступит час — ценить деянья! Воскреснут мертвые! Настанет Страшный суд! И суд сей будет непреложен, — Твое могущество тебя не защитит! Там раб и царь равно ничтожен — Всевышний судия на лица не глядит. Пред ним угаснет блеск короны! И князю-грешнику один и тот же ад, Где вечный скрежет, плач и стоны С рабами низкими властителя сравнят!» Так говорил пришлец священный, И пылкий, яркий огнь в глазах его блистал, И князь, трепещущий, смятенный, Лия потоки слез, словам его внимал!.. «О, чем же я избегну ада?.. Наставь, наставь меня!.. — Владимир старцу рек: Из твоего читаю взгляда, Что ты, таинственный, спасти меня притек!..» «Крести себя, крести народы! — В ответ вещал святой, — и ты себя спасешь! И славу дел из рода в роды С благословением потомства перельешь! Тогда не ад, блаженство рая И вечность дивная тебя, Владимир, ждут, Где сонмы ангелов, порхая, Пред троном вышнего твой подвиг воспоют!» «Крести ж, крести меня, о дивный!» — В восторге пламенном воскликнул мудрый князь… Наутро звук трубы призывный — И рать Владимира к Херсону понеслась… На новый подвиг, с новым жаром Летят дружинами с вождем богатыри, Зарделись небеса пожаром, Трепещет Греция и гордые цари!.. Так в князе огнь души надменной, Остаток мрачного язычества горел: С рукой царевны несравненной Он веру самую завоевать летел…