Дума VI. Боян

Сочинитель известного _Слова о полку Игореве_ называет Бояна _Соловьем старого времени_. Неизвестно, когда жил сей славянский бард. Н. М. Карамзин, в _Пантеоне Росс. Авторов_, говорит о нем так: «Может быть, жил Боян во времена героя Олега; может быть, пел ем славный поход сего аргонавта к Царю-граду, или несчастную смерть храброго Святослава, который с горстию своих погиб среди бесчисленных печенегов, или блестящую красоту Гостомысловой правнуки Ольги, ее невинность в сельском уединении, ее славу на троне». Не менее правдоподобно, что Боян был певцом подвигов Великого Владимира и знаменитых его сподвижников: Добрыни, Яна Усмовича, Рогдая. Можно предполагать, что при блистательном дворе Северного Карломана находились и песнопевцы: их привлекали великолепные пиршества, богатырские потехи и приветливость доброго князя; а славные победы над греками, ляхами, печенегами, ятвягами и болгарами могли воспламенить дух пиитизма в сих диких сынах Севера. И грубые норманны услаждали слух свой песнями скальдов. На брег Днепра, разбив болгар, Владимир-Солнце возвратился И в светлой гриднице, в кругу князей, бояр, На шумном пиршестве с друзьями веселился. Мед, в стариках воспламенивши кровь, Протекшую напомнил младость, Победы славные, волшебницу-любовь И лет утраченных былую радость. Беспечнее веселый круг шумел, Звучнее гусли раздавались. Один задумчиво Боян сидел; В нем думы думами сменялись.. «Какое зрелище мой видит взор! — Мечтал певец унылый: — Бояр, князей и витязей собор, И государь, народу милый! Дивятся их бесчислию побед Иноплеменные державы, И служит, трепеща, завистливый сосед Для них невольным отголоском славы. Их именами все места Исполнены на Севере угрюмом, И каждый день из уст в уста Перелетают с шумом… И я, дивяся их делам, Пел витязей — и сонмы умолкали, И персты вещие, по золотым струнам Летая, славу рокотали! Но, может быть, времяy губительных полет Всесокрушающею силой Деянья славные погубит в бездне лет, И будет Русь пространною могилой!.. И песни звучные Бояна-соловья На пиршествах не станут раздаваться, Забудут витязей, которых славил я, И память их хвалой не будет оживляться. Ах, так — предчувствую: Бояна вещий глас Веков в пучине необъятной, Как эхо дальное в безмолвной ночи час Меж гор, умолкнет невозвратно… По чувствам пламенным не оценит Певца потомок юный; В мрак неизвестности все песни рок умчит, И звучные порвутся струны! Но отлети скорей, Моей души угрюмое мечтанье, Не погашай последней искры в ней Надежды — жить хоть именем в преданье».