Читатель стиха

Розоватеньким, жёлтеньким, сереньким критикам, а также критикам переливчатого цвета шанжан Муза! Как ни грусти, ни сетуй, А вывод мой, к сожаленью таков: Среди миллионов, читающих газету, Девять десятых не читает стихов. Иного к поэтам влечёт их полемика, Однако с затишьем и этот стихал… Но есть одно лихое племя, Живущее на побережье стиха. Это уже не просто читатель, Не первый встречный и не любой. Он не стучит по рифмам, как дятел, Не бродит в образах, как слепой, Не ждёт воспитанья от каждой точки, Не умиляется от пустяка – Совсем по-иному подходит к строчке Читатель стиха. Он видит звуки, слышит краски, Чувствует пафос, юмор, игру, И свои пузырьки литературные карасики Ему не всучат за жемчужью икру; Ему не внушить, рассказавши про заек, Что это львы, да Толстые притом! (Кстати сказать, вдохновенный прозаик В его глазах – поэтический том.) Иной читатель только в дороге, Пейзаж пропускает, ищет любовь, По вкусу ему Бальмонт и Доронин, А больше беф-строганов или плов. А наш, овеянный нашими снами, Сам горит, как летящий болид, А наш, как родственник, дышит с нами И знает, что у кого болит… Иной читатель – прочёл и двигай, Давай другого. А первый катись! А наш, как с девушкой, дружит с книгой… Читатель стиха – артист. Он ещё смутен, этот читатель, Он ещё назревает, как бой, Его меж нулей не учли в Госиздате, Но он управляет нашей судьбой! Как часто бездушные критикококки Душат стих, как чума котят, И под завесой густой дымогогии В глобус землю втиснуть хотят; Сколько раз, отброшен на мель, Рычишь: «Надоело! К чёрту! Согнули!» И, как малиновую карамель, Со смаком глотнул бы кислую пулю… И вдруг получишь огрызок листка Откуда-нибудь из-за бухты Посьета: Это великий читатель стиха Почувствовал боль своего поэта. И снова, зажавши хохот в зубах, Живёшь, как будто полмира выиграл! И снова идёшь Среди воя собак Своей. Привычной. Поступью. Тигра.