Секстина (Я заклеймен, как некогда Бодлэр)

Я заклеймен, как некогда Бодлэр; То — я скорблю, то — мне от смеха душно. Читаю отзыв, точно ем «эклер»: Так обо мне рецензия… воздушна. О, критика — проспавший Шантеклер! — «Ку-ка-ре-ку!», ведь солнце не послушно. Светило дня душе своей послушно. Цветами зла увенчанный Бодлэр, Сам — лилия… И критик-шантеклер Сконфуженно бормочет: «Что-то душно»… Пусть дирижабли выглядят воздушно, А критики забудут — про «эклер». Прочувствовать талант — не съесть «эклер»; Внимать душе восторженно, послушно — Владеть душой; нельзя судить воздушно, — Поглубже в глубь: бывает в ней Бодлэр. И курский соловей поет бездушно, Когда ему мешает шантеклер. Иному, впрочем, ближе «шантеклер». Такой «иной» воздушен, как «эклер», И от такого вкуса — сердцу душно. «Читатель средний» робко и послушно Подумает, что пакостен Бодлэр, И примется браниться не воздушно… И в воздухе бывает не воздушно, Когда летать захочет шантеклер, Иль авиатор, скушавший «эклер», Почувствует (одобришь ли, Бодлэр?), Почувствует, что сладость непослушна, Что тяжело под ложечкой и душно… Близка гроза. Всегда предгрозье душно. Но хлынет дождь живительный воздушно, Вздохнет земля свободно и послушно. Близка гроза! В курятник, Шантеклер! В моих очах e’clair[1], а не «эклер»! Я отомщу собою, как — Бодлэр! [1]молния (фр.)