После казни в Женеве

Тяжёлый день… Ты уходил так вяло… Я видел казнь: багровый эшафот Давил как будто бы сбежавшийся народ, И солнце ярко на топор сияло. Казнили. Голова отпрянула, как мяч! Стёр полотенцем кровь с обеих рук палач, А красный эшафот поспешно разобрали, И увезли, и площадь поливали. Тяжёлый день… Ты уходил так вяло… Мне снилось: я лежал на страшном колесе, Меня коробило, меня на части рвало, И мышцы лопались, ломались кости все… И я вытигивался в пытке небывалой И, став звенящею, чувствительной струной, – К какой-то схимнице, больной и исхудалой, На балалайку вдруг попал едва живой! Старуха страшная меня облюбовала И нервным пальцем дёргала меня, «Коль славен наш господь» тоскливо напевала, И я вторил ей, жалобно звеня!..