Неужели

Неужели сто или двести строк, те, которым не скоро выйдет срок, — это я, те два или три стиха в хрестоматии — это я, а моя жена и моя семья — шелуха, чепуха, труха? Неужели чёрные угли — в счёт? А костёр, а огонь, а дым? Так уж первостепенен посмертный почёт? Неужели необходим? Я людей из тюрем освобождал, я такое перевидал, что ни в ямб, ни в дактиль не уложить — столько мне довелось пережить. Неужели Эгейское море не в счёт, поглотившее солнце при мне, и лишь двум или трём стихам почёт, уваженье в родной стороне? Неужели слёзы в глазах жены и лучи, что в них отражены, значат меньше, чем малопонятные сны, те, что в строки мной сведены? Я топил лошадей и людей спасал, ордена получал за то, а потом на досуге всё описал. Ну и что, ну и что, ну и что!