Что было

Что было! Годы, города, Вагон качался на ходу, Сначала думал — ерунда, Ведь я ее всегда найду. Потом в горах огни, огни, Под ветром осыпались дни, Летели поезда, И загоралася для них Зеленая звезда. Туда, туда, где ветер свеж, Где облака горят, Где заревом больших надежд В ночи встают моря. Шальной апрель вагон качал, Взлетали тополя, И было видно по ночам, Как вертится земля. Дорога то к окну прильнет, То прянет к кромке гор. На полустанках зной и мед, Гортанный разговор. И все назад — скорей, скорей! Но я не унывал. Дымился рано на заре Сурамский перевал. И близко так — хоть лед лизни — Вставали горы в лоб, И тучи долго через них Переползали тяжело. В горах огни, огни, огни, И вот уже светло. Тигрино выгнулись хребты В лесах до синевы. Я сразу с солнцем стал на ты, А с книгами на Вы. Что выше счастья быстроты? Мелькнет старинный монастырь, Черешни и базар, Аулы, яблоки, мосты — Назад, назад, назад. Их тоже обуяла блажь, И их сводил с ума Тот ветер, пьяный, как алкаш, И терпкий, как хурма. Сквозь горы распахнулась синь, Пахнуло солью и смолой, Гудок взревел: «Не спи!» Три солнца сквозь туннель, в просвет, Рывок — и тьма назад, И сразу нестерпимый свет Ударил мне в глаза. В тот год, когда, теряясь в днях, Весь мир от стужи костенел, Я в первый раз, глаза подняв, Увидел море на стене. Был воздух синь перед грозой, И мачты в Эльмовых огнях, Во весь огромный горизонт Волна катилась на меня. Вот захлестнет! Но белый блик Взнесла бурунов полоса — То в резком ветре корабли Вперед стремили паруса. Я был смышлен не по летам, Морщинки сдвинулись на лбу, И я сказал: «Я буду там!» — Так я решил свою судьбу. Так вот оно! От самых ног До самых дальних облаков Оно лежит передо мной… И на береговой песок Удар. И снова взрыв. Открой глаза и рот — дыши! И душу настежь — на! Уже захлестывала ширь И била в грудь волна. Прибой все ближе. Унесет. В волне заря горит, А счастье к горлу, выше все, Вот захлестнет, смотри! Так я стоял, волной облит, Под этот звон и гул, Вдали увидел корабли И руки протянул. Да нет, не вышло…