Котъ и мыши

Былъ котъ и взятки бралъ: Съ мышей онъ кожи дралъ, Мышей гораздо мучилъ, И столько имъ наскучилъ, Чиня вссгда содомъ, Что жительство мышей, а именно тотъ домъ, Казался жителямъ симъ каторгою лютой; Свирѣпой тотъ Мучитель, котъ, Десятка по два ихъ щелкалъ одной минутой. Ненасытимой котъ и день и ночь алкалъ, И цѣлу армію мышей перещелкалъ. Вся помочь ихъ отъ ногъ; однако худы танцы, Въ которыхъ можно захрамать: А можетъ быть еще и ноги изломать; Зарылись на конецъ они въ подполье въ танцы; Чтобъ котъ не могъ ихъ болѣе замать: И ни одна оттолѣ не выходитъ; Ни мышачья хвоста котъ больше не находитъ, И тщетно разѣваетъ ротъ: Постится котъ: Прошли котовы хватки; Простите взятки! Подьячій! знаешъ ты, Какъ мучатся коты, Которы ни чево содрать не могутъ болѣ, И сколько тяжело въ такой страдати додѣ. Сыскалъ мой котъ себѣ подьяческой крючокъ: Умыслилъ дать мышамъ онъ новенькой щелчокъ. И задними онъ гвоздь ногами охватилъ, А голову спустилъ, Какъ будто онъ за то, что грѣненъ, Повѣшенъ, Являя, что мышамъ уже свободной путь: И льстится мой мышей подъячій обмануть. Не слышно болѣе разбойникова шуму; Такъ мыши здѣлали въ подкопѣ думу, Не отступилъ ли прочь герой: И изъ коллегіи всѣ выступили въ строй: И чтя кота не за бездѣлку, Выглядываютъ только въ щелку Увидѣли, что котъ ихъ живъ, И лживъ; Ушли назадъ крича: по прежнему котъ бѣшенъ, По прежнему съ насъ котъ стремится кожи драть, И взятки брать, Хотя ужъ и повѣшенъ.