Льдина и камень

Рабенокъ и дуракъ то было совокупно. Сыскалъ дурачество другому не приступно, И въ самой центръ невѣжества влетѣлъ. Гораздо нѣкогда онъ кушать захотѣлъ: Къ ядѣ почувствовавъ въ желудкѣ жаркой пламснь, И въ ледникъ корму красть не знаю какъ зашелъ: А въ ледникѣ тотчасъ обѣдъ себѣ нашелъ: И льду взялъ тамъ кусокъ и камень; Однако жаръ алчбы ни мало не утухъ; Ледъ холоденъ, а камень сухъ: Въ печи кусокъ холодной грѣетъ; Кусокъ холодной прѣетъ: И выпрѣлъ изъ нево въ горячей банѣ духъ. А тѣло Толико жъ пропотѣло, Что только лишъ о немъ единъ остался слухъ. Надъ пищей етой умъ у поваренка тьмится: А поваренокъ мой стремится, Сухой кусокъ поразмочить, И умягчить. Не то о камнѣ, что о льдинѣ; Изъ перьваго куска мой поваръ выжалъ сокъ: А сей ево кусокъ, Ни мало не размокъ, И здравствуешъ еще лежа въ водѣ и нынѣ.