Пойте, птички, вы свободу

Пойте, птички, вы свободу, Пойте красную погоду; Но когда бы в рощах сих, Ах, несносных мук моих Вы хоть соту часть имели, Больше б вы не пели. Мчит весна назад прежни красоты, Луг позеленел, сыплются цветы. Легки ветры возлетают, Розы плен свой покидают, Тают снеги на горах, Реки во своих брегах, Веселясь, струями плещут. Всё пременно. Только мне В сей печальной стороне Солнечны лучи не блещут. О потоки, кои зрели радости мои, Рощи и пещеры, холмы, все места сии! Вы-то видели тогда, как я веселился, Ныне, ах! того уж нет, я тех дней лишился. Вы-то знаете одни, Сносно ль без Кларисы ныне Пребывать мне в сей пустыне И иметь такие дни. Земледелец в жаркий полдень отдыхает И в тени любезну сладко вспоминает, В день трудится над сохой, Ввечеру пойдет домой И в одре своей любезной Засыпает по трудах; Ах! а мне в сей жизни слезной Не видать в своих руках Дорогой Кларисы боле, Только тень ея здесь в поле. Древеса, я в первый раз Жар любви познал при вас; Вы мне кажетеся сиры, К вам уж сладкие зефиры С смехами не прилетят, Грации в листах оплетенных, Глаз лишася драгоценных, Завсегда о них грустят. Ах, зачем вы приходили, Дни драгие, ах, зачем! Лучше б вы мне не манили Счастием в жилище сем. За немногие минуты Дни оставши стали люты, И куда я ни пойду, — Ни в приятнейшей погоде, Ни в пастушьем короводе Я утехи не найду. Где ты, вольность золотая, Как Кларисы я не знал, А когда вздыхати стал, Где ты, где ты, жизнь драгая! Не смотрю я на девиц, Не ловлю уже силками Я, прикармливая, птиц, Не гоняюсь за зверями И не ужу рыб; грущу, Ни на час не испущу, Больше в сих местах незримой, Из ума моей любимой.