Волкъ и собака

Приятняй города гораздо лѣтомъ лѣсъ. Въ прекрасны Майски дни былъ тамъ нежирный песъ: А я не знаю прямо, Прогуливался ль тамо, Иль пищи онъ искалъ; Хотя въ лѣсу и густо; Захочется ль гулять когда въ желудкѣ пусто? Насилу ноги песъ отъ голоду таскалъ; Конечно пищею онъ тамъ себѣ ласкалъ: Не много надобно на ето толку; Однако дождался песъ новыхъ бѣдъ, Достался на обѣдъ Онъ самъ, голодну волку: Пришелъ собакѣ той изъ свѣта вонъ отъѣздъ. Хоть песъ не жиренъ, Однако волкъ и кости ѣстъ. Собака знаетъ то, что волкъ не смиренъ, И что изрядной онъ солдатъ, И что хоть онъ безъ латъ, Когда надуетъ губу, Не скоро прокусить ево удобно шубу. Пса волкъ привѣтствуетъ: здорово сватъ: Не хочешъ ли ты, братъ, Барахтаться со мной, и силъ моихъ отвѣдать? Поймалъ собаку волкъ, и хочетъ пообѣдать. Собака говоритъ: пусти меня домой, И называется она ему кумой, Любезной куманекъ, пусти сударикъ мой, Пусти меня домой: Изволь послушать, Пусти меня и дай еще ты мнѣ покушать! Въ дому у насъ великой будетъ пиръ, Сберстся къ намъ весь миръ: Такъ я остатками стола поразжирѣю, И куманьку на кушанье созрѣю. Приди ты послѣ къ намъ, А я живу вотъ тамъ. Песъ правду говоритъ, волкъ ето видитъ самъ. Поѣхала домой кума, оставивъ куму Надежду и веселу думу. По времени тамъ онъ стучался у воротъ; Но дѣло то пошло совсѣмъ на оборотъ; Воротникъ былъ въ три пуда Песъ; Тяжелъ тотъ волку вѣсъ; Боялся волкъ мой худа, И утекалъ оттоль, большою рысью, въ лѣсъ.