Садко у морского царя

1 Едет Садко-купец на своих кораблях По широкому синему морю; Расходилась вдруг буря на синих волнах Ко великому Садкину горю. Ходит буря, ревет, корабли набок гнет, Паруса рвет на мелкие части, За волною волна в синем море встает, И трещат корабельные снасти. Струсил Садко-купец пред бедою такой Я поник головою в кручине: Не придется, знать, Новгород видеть родной, А придется погибнуть в пучине. Говорит он дружине своей удалой: «Много лет мы по морю ходили, А морскому царю дани мы никакой За проход кораблей не платили. Знать, за это на нас рассердясь, царь морской Причинить хочет злое нам горе. Вы берите бочонок с казной золотой И бросайте его в сине море». И дружина бочонок с казной золотой В волны синего моря кидает… Волны, пенясь, кипят над морской глубиной, Корабли,точно щепки, швыряет… Видит Садко, что море все больше бурлит, Все сильней и сильнее клокочет, И дружине своей удалой говорит: «Видно, царь головы данью хочет! Так даваюе же, братцы, кидать жеребья — Кому жертвою быть синю морю; Если ваш, то быть вам, если мой — буду я, И кидайте меня — не поспорю». Все берут жеребья, Садке в шапку кладут, Садко в море с своим их кидает. Жеребья всей дружины не тонут — плывут, Только Садкин ко дну упадает. «Выпал жеребий мой морю жертвою быть, Заплатить дань своей головою; Без меня к Новугороду, братцы, вам плыть, Увидаться с сторонкой родною. Посадите меня на дубовой доске, Дайте гусли мои золотые, На дубовой доске и с гуслями в руке Опустите на волны морские». На дубовой доске посадили его И на синее море спустили: Не взял Садко с собою добра ничего, С ним одни его гусельки были. И затихла вдруг буря на синих волнах, Улеглася морская пучина. И без Садки-купца на его кораблях Понеслася по морю дружина. 2 На морской глубине, в светлом царском дворце Ходят рыбы-киты и дельфины И седые усы у царя на лице Очищают от грязи и типы. С неба солнца лучи светят в царский дворец, Зажигают огни-изумруды. Вот в палаты царя входит Садко-купец, За плечом у него звонкогуды. «А! здорово, дружище! давно тебя ждем,- Молвил Садке морской царь, зевая, Рот широко раскрыв и зубчатым жезлом Прочь придворных своих отгоняя. — Много лет ты возил на своих кораблях Нашим морем без дани богатство,- Так за это потешь ты игрой на гуслях Нашу царскую милость в приятство». Садко кудри с лица прочь рукою отвел, Взял он гусли свои звонкогуды, И придворных царя смелым взглядом обвел И подумал себе: «Да, не худы!» «Ладно!- молвил царю,- я потешить непрочь Вашу царскую милость игрою». И хватил по струнам во всю русскую мочь — Моря гладь заходила волною. Царь ладонями уши закрыл и кричит! «Что за черт, за игра за такая? Она царский наш слух нам совсем оглушит, Это шутка для нас, брат, плохая!» Садко руку отвел, замирает струна, Звуки тихие чуть издавая,- Над морской глубиной улеглася волна, Перед солнцем горя и сверкая. Точно муха, кружась, зацепляет струну, Точно мошки, жужжа, где-то вьются, Точно капли дождя тихо бьют о волну,- Звуки стройные, чудные льются. Точно кто-то, рыдая, глубоко скорбит О потерянном счастье когда-то, Точно тихая речь чья-то грустно звучит О погибшей любви без возврата. И под звуки игры у морского царя Голова наклонилась седая; Хороша, как поутру на небе заря, Загрустилась царица морская. Ей припомнился Новгород вольный, родной, Ее девичья вышка-светлица, Что стояла над Волховом, быстрой рекой. И рыдает морская царица. Загубил ее век — золотые деньки — Сын боярский, свенчавшись с другою; Она бросилась в Волхов-реку от тоски, Да и стала царицей морскою. И придворные все, рот разинув, ревут, Точно горе какое стряслося, И из рыбьих их глаз слезы льются, текут: Всласть впервой им поплакать пришлося. Садко дернул плечом и кудрями тряхнул — И забегали пальцы быстрее, И от струн побежал одуряющий гул, Звуки льются живей и живее. Точно дождик шумит, точно скачет волна, Ударяясь о берег скалистый, Зазвенела морская кругом глубина, Понеслись гоготанье и свисты. Ошалел царь морской, головою трясет, Плечи сами собой так и ходят, И руками вертит, и ногами толчет, И, моргая, глазами поводит. Скачет царь водяной, ходит фертом кругом, И полой своей шубы он машет, По хрустальным палатам вертится вьюном, Приседает и с присвистом пляшет. Садко день проиграл, проиграл и другой — Звуки прыгают, скачут, дробятся; Все сильней и сильней пляшет царь водяной, Так что начал дворец весь шататься. Над морской глубиной волны, пенясь, кипят И, свистя, друг на друга несутся, И трещат корабли, мачты в воду летят, Крики, стоны кругом раздаются. Корабельщики все пред бедою такой Затужились о ждущей их доле, Что придется погибнуть им в глуби морской, И взмолились святому Николе. 3 Два дня Садко играл и играет еще, На щеках разгорелся румянец… Кто-то Садку рукой тихо дерг за плечо… Глядь — стоит перед ним седой старец. Старец стал невидим. Садко струны рванул — На гуслях точно струн не бывало, И замолк под водою рокочущий гул, И в палатах царя тихо стало, Перестал царь морской и скакать и плясать, Говорит так он Садке с грозою: «Что ж ты, Садко, умолк, или нас потешать Не желаешь ты больше игрою?» — «Я бы тешить непрочь, да ведь как же мне быть,- На губах наиграешь не много… Царь, порвались все струны, других захватить Не пришло мне в умишко убогой». — «Делать нечего, вижу, вина не твоя, А хотелось еще поплясать бы,- Уж утешил бы всех своей пляскою я, А особенно в день твоей свадьбы. За игру твою, Садко, хочу наградить, За большую услугу такую: Я хочу тебя, Садко, на дочке женить, Из царевен облюбишь какую». — «Нет уж, батюшка царь, не изволь награждать,- Награжденье твое — мне кручина, Мне царевна морская женой не под стать,- Я простой новгородский людина. Для простого людина мне честь велика — Взять женою царевну морскую. Подопью иногда, раззудится рука — Ни за что твою дочку отдую. За царевною нужен великий уход, Обувать, одевать — нужны слуги, А для этого скуден мой будет доход,- Не возьму твою дочку в супруги. Царь, мне надо жену вот такую бы взять, Чтобы с ног сапоги мне снимала; Как побью иногда, чтобы стала молчать, Говорить предо мной не дерзала. Чтобы делала то, что ей делать велю, Моему не перечила б нраву; Дай ты в жены мне лучше прислугу твою, Некрасивую девку Чернаву». И женил его царь на Чернаве рябой, На нечесаной девке косматой; Сорок бочек казны за Чернавой-женой Дал в приданое царь тороватый. После свадьбы лег Садко в палатах царя, От жены молодой отвернулся, И как только поутру зажглася заря, В Новегороде вольном проснулся, И над Волховом, быстрой рекою, стоит, Недалеко от дома родного, И пред ним сорок бочек с казною лежит, Награжденье царя водяного. Вот и Садки суда принеслись по волнам, Удивленье дружине — загадка, Что за чудо такое? — не верят глазам — Как ни в чем не бывал, стоит Садко.