В поле

Полдень. Тихо в поле. Ветерок не веет, Точно сон-дремоту Нарушать не смеет. Лишь в траве кузнечик, Спрятавшись, стрекочет, — Слышишь, точно кто-то В поле косу точит. И томит дремота, Душу обнимая… Лег в траву я. Грезит Дума, засыпая… Вот я вижу поле Дальнее, родное — И над ним без тучек Небо голубое. Жарко, воздух душен — Солнце припекает… Девушка-батрачка Сено подгребает. Под лучами солнца Жарится, бедняжка; Липнет к ее телу Белая рубашка. На груди батрачки Ворот распустился, И платочек красный С головы свалился… Тяжело, неровно Грудь, волнуясь, дышит; На щеках горячих Жар-румянец пышет; Распустились косы, Падают на плечи, — И звучат тоскливо Девушкины речи: «Ты вот от жары-то Спрятался, поди-ка; Я же здесь на солнце Жарюсь, горемыка…» Я ей отвечаю: «Бросила б работу, — Под такой жарою Дело не в охоту!» — «Бросила б работу! Да ведь как же бросить? А придет хозяин Да работу спросит? Я не дочь родная, — Девка нанятая; Нанялась — так делай, Устали не зная. Делай, хоть убейся, Не дадут потачки… Тяжела ты доля, — Долюшка батрачки!» Сон одолевает, Дума засыпает… Снится ей, что вечер Тихий наступает. Неба край сияет Золотой зарею; Воздух свеж и пахнет Скошенной травою. Девушка-батрачка, Прислонясь у тына, Смотрит в перелесок, — На лице кручина… Вот из перелеска Песня раздается, В воздухе росистом И звенит, и льется… И из перелеска, Узкою тропою, Вышел в поле парень На плече с косою Подошел он к тыну, Девушку ласкает, — Девушка, целуя, Парня обнимает… Говорит: «Желанный! Долго ли нам биться: От людей украдкой Видеться, сходиться? Нет нам светлой доли, -¦ Нет нам, видно, счастья!.. У людей жизнь — вёдро: А у нас — ненастье… У людей свой угол, У людей есть поле, — А у нас с тобою Ни угла, ни воли…» — «Потерпи, голубка! Не тужи о доле; Будет у нас угол, Будет у нас поле… Потерпи, голубка! Разживусь казною — И в селе избу я Светлую построю. Над избой прилажу Я коньки резные; Сделаю у окон Ставни расписные. Обсажу ветлами У избы крылечко… На крылечко выйдешь Ты, мое сердечко!.. И меня из поля Будешь дожидаться, — Будут на нас люди, Глядя, дивоваться!..» И под эти речи Позабыто горе, — И батрачка верит, Верит светлой доле. Хорошо ей, любо… Смотрит парню в очи… В поле же ложится Тихий сумрак ночи.