Николаю Аркадьевичу Кочубею

Венеция прелесть, но солнце ей нужно, Но нужен венец ей алмазов и злата, Чтоб всё, что в ней мило, чтоб всё, что тар южно, Горело во блеске без туч и заката, Но звезды и месяц волшебнице нужны, Чтоб в сумраке светлом, чтоб ночью прозрачной Серебряный пояс, нашейник жемчужный Сияли убранством красы новобрачной. А в будничном платье под серым туманом, Под плачущим небом, в тоске дожденосной Не действует прелесть своим талисманом, И смотрит царица старухой несносной. Не знаешь, что делать в безвыходном горе. Там тучи, здесь волны угрюмые бродят, И мокрое небо, и мутное море На мысль и на чувство унынье наводят. Под этим уныньем с зевотой сердечной, Другим Робинсоном в лагунной темнице, Сидишь с глазу на глаз ты с Пятницей вечной, И тошных семь пятниц сочтешь на седмице. Тут вспомнишь, что метко сказал Завадовский, До прозы понизив морскую красотку: «Здесь жить невозможно, здесь город таковский, Чтоб в лавочку сбегать — садися ты в лодку».