Сознание

Владимиру Павловичу Титову Я не могу сказать, что старость для меня Безоблачный закат безоблачного дня. Мой полдень мрачен был и бурями встревожен, И темный вечер мой весь тучами обложен. Я к старости дошел путем родных могил: Я пережил детей, друзей я схоронил. Начну ли проверять минувших дней итоги? Обратно ль оглянусь с томительной дороги? Везде развалины, везде следы утрат О пройденном пути одни мне говорят. В себя ли опущу я взор свой безотрадный — Всё те ж развалины, всё тот же пепел хладный Печально нахожу в сердечной глубине; И там живым плодом жизнь не сказалась мне. Талант, который был мне дан для приращенья, Оставил праздным я на жертву нераденья; Всё в семени самом моя убила лень, И чужд был для меня созревшей жатвы день. Боец без мужества и труженик без веры Победы не стяжал и не восполнил меры, Которая ему назначена была. Где жертвой и трудом подъятые дела? Где воли торжество, благих трудов начало? Как много праздных дум, а подвигов как мало! Я жизни таинства и смысла не постиг; Я не сумел нести святых ее вериг, И крест, ниспосланный мне свыше мудрой волей — Как воину хоругвь дается в ратном поле, — Безумно и грешно, чтобы вольней идти, Снимая с слабых плеч, бросал я по пути. Но догонял меня крест с ношею суровой; Вновь тяготел на мне, и глубже язвой новой Насильно он в меня врастал. В борьбе слепой Не с внутренним врагом я бился, не с собой; Но промысл обойти пытался разум шаткой, Но промысл обмануть хотел я, чтоб украдкой Мне выбиться на жизнь из-под его руки И новый путь пробить, призванью вопреки. Но счастья тень поймать не впрок пошли усилья, А избранных плодов несчастья не вкусил я. И, видя дней своих скудеющую нить, Теперь, что к гробу я всё ближе подвигаюсь, Я только сознаю, что разучился жить, Но умирать не научаюсь.