Спасителя рожденьем

Спасителя рожденьем Встревожился народ; К малютке с поздравленьем Пустился всякий сброд: Монахи, рифмачи, прелестники, вельможи — Иной пешком, другой в санях; Дитя глядит на них в слезах И в_о_пит: «Что за рожи!» Совет наш именитый, И в лентах и в звездах, Приходит с шумной свитой — Малютку пронял страх. «Не бойся, — говорят, — сиди себе в покое, Не обижаем никого, Мы, право, право, ничего, Хоть нас число большое!» Наш Неккер, запыхаясь, Спасителю сквозь слез, У ног его валяясь, Молитву произнес: «Мой боже, сотвори ты в нашу пользу чудо! Оно тебе как плюнуть раз, А без него, боюсь, у нас Финансам будет худо! Склонись на просьбу нашу. Рука твоя легка, А для тебя я кашу Начну варить пока. О мастерстве моем уже здесь всякий сведал, Я кашу лучше всех варю, И с той поры, как взят к царю, Я только то и делал». Сподвижник знаменитый Его достойных дел, Румянами покрытый, К Марии вдруг подсел. Он говорит: «Себе подобного не знаю, Военным был средь мирных лет, Теперь, когда торговли нет, Торговлей управляю!» Пронырливый от века Сибирский лилипут, Образчик человека, Явился Пестель тут. «Что правит бог с небес землей — ни в грош не ставлю; Диви, пожалуй, он глупцов, Сибирь и сам с Невы брегов И правлю я, и граблю!» К Христу на новоселье Несет министр овец, Российское изделье, Суконный образец! «Я знаю, — говорит, — сукно мое дрянное, Но ты носи, любя меня, И в «Северной» о друге я Скажу словцо-другое!» Вдруг слышен шум у входа: Березинский герой Кричит толпе народа: «Раздвиньтесь: я герой!» — «Пропустимте его, — вдруг каждый повторяет, — Держать его грешно бы нам, Мы знаем: он других и сам Охотно пропускает!» Украшенный венками, Приходит Витгенштейн, Герою рифмачами Давно приписан Рейн! Он говорит: «Бог весть, как с вами очутился, Летел я к славе налегке, Летел, летел с мечом в руке, Но с Люцена я сбился!» Нос кверху вздернув гордо И нюхая табак, Столп государства твердый, А просто — злой дурак! Подводит из Москвы полиции когорту; Христос, ему отбривши спесь, Сказал: «Тебе не место здесь, — Ты убирайся к черту». Захаров пресловутый, Присяжный славянин, Оратор наш надутый, Беседы исполин, Марии говорит: «Не занят я житейским, Пишу наитием благим, И всё не языком людским, А самым уж библейским!» Дородный Карабанов Младенцу на досуг Выносит из карманов Стихов тяжелых пук. Тот смотрит на него и рвется из пеленок, Но, хорошенько рассмотрев, Сказал: «Наш разживает хлев, К ослу пришел теленок!» С поэмою холодной Студеный Шаховской Приходит в час свободный Читать акафист свой. При первых двух стихах дитя прилег головкой. «Спасибо! — дева говорит. — Читай, читай, смотри, как спит, Баюкаешь ты ловко!» К Христу оратор новый Подходит, Филарет: «К услугам вам готовый, Аз невский Боссюэт! Мне, право, никогда быть умником не снилось, Но тот шепнул, другой сказал, И, что я в умники попал, Нечаянно случилось!» К Марии благодатной Растрепанный бежит Кликушка князь Шахматный, Бьет об грудь и визжит: «Святая! Будь мне щит, я вовсе погибаю; Лукавый смысл мой помрачил, Шишковым я испорчен был, Очисти! Умоляю!» Хвостовы пред малюткой Друг с другом входят в бой; Один с старинной шуткой, С мешком стихов другой. Один кричит: «Словцо!» Другой мяучит: «Ода!» Малютка, их прослуша вздор, Сказал, возвыся к небу взор: «Несчастная порода!» За ними пара Львовых Выходит из толпы, Беседы стен Петровых Надежные столпы. Прослушавши Христос приветствие их длинно И смеря с ног до головы, «Уж не Хвостовы ли и вы?» — Спросил он их невинно. Трактат о воспитанье Приносит новый Локк: «В малютке при старанье, Поверьте, будет прок. Отдайте мне его, могу на Нижний смело Сослаться об уме своем. В Гишпанье, не таюсь грехом, Совсем другое дело! Горация на шею Себе я навязал, — Я мало разумею, Но много прочитал! Малютку рад учить всем лексиконам в мире, Но математике никак, Боюсь, докажет — я дурак, Как дважды два четыре!» К Марии с извиненьем Подкрался Горчаков, Удобривая чтеньем Похвальных ей стихов. Она ему в ответ: «Прошу, не извиняйся! Я знаю, ты ругал меня, Ругай и впредь, позволю я, Но только убирайся!» Беседы сын отважный, Пегаса коновал, Еров злодей присяжный, Языков тут сказал: «Колена преклоня, молю я Иисуса: Храни, спаси нас от еров, Как я спасаюсь от чтецов, От смысла и от вкуса»,