Дом сумасшедших в Дерпте

От учения уставши, Наконец пришел к себе, И все книги побросавши, Растянулся на софе. Прочитать хотел Рамбаха, Чтоб немного отдохнуть, Но игранье Зегельбаха Приказало мне заснуть. Я заснул, но мне приснился, Други, пречудесный сон: Предо мной будто явился Наш приятель Петерсон. «Долго ль,- он сказал,- лениться, Нежиться по пустякам. Вечер славный! и пройтиться Непременно должно нам!» — Делать нечего! согласен, Но куда же мы пойдем? «Левенштернов сад прекрасен! Там мы, может быть, найдем»… — Понимаю!- мы пустились, Но, о ужас! Что ж потом Вместо сада нам явилось: Боже! сумасшедших дом! В Юрьеве дом сумасшедших? Вот и надпись! Ну, прочтем: «Пристань для умов отцветших». Не налево ли кругом? Чтоб каким-нибудь случаем В пристань нас не занесло!» — Нет, зайдем; авось, узнаем Из знакомых кой-кого! Мы вошли в огромну залу О шести больших дверях; Надпись каждой объявляла О живущих там гостях. Первый тут отдел поэтам, А второй — профессорам! Остановимся на этом; Прежде к ним пойдем… а там, Если станет нам охоты, И других мы посетим: От своей давясь перхоты, И чахоткой одержим, Вот Паррот многоученый С бюстом Невтона сидит, То целует, то взбешенный, С гневом на него глядит. «Все равно,- он восклицает,- Что Паррот и что Невтон. Славен он,- все уверяют, Но кому ж он одолжен? Быть великим я позволил, Чрез меня он и велик: Он мою прочесть изволил «Theoretische Physik». Вот наш Эверс: пред картиной Гнев его являет вид; С толстою сидит дубиной И кому-то в ней грозит. Я взглянул: с брегов Балтийских Рюрик с братьями спешит Скипетр взять князей российских Над славянами княжить. Эверс крикнул: «То докажет пусть дубина, Что везде я так нашел». И давай тузить геройски И картину, и князей, К берегам чтоб Черноморским Князь шел с братьею своей…