Это было давно

Это было давно. Исхудавший от голода, злой, Шел по кладбищу он И уже выходил за ворота. Вдруг под свежим крестом, С невысокой могилы, сырой Заприметил его И окликнул невидимый кто-то. И седая крестьянка В заношенном старом платке Поднялась от земли, Молчалива, печальна, сутула, И, творя поминанье, В морщинистой темной руке Две лепешки ему И яичко, крестясь, протянула. И как громом ударило В душу его, и тотчас Сотни труб закричали И звезды посыпались с неба. И, смятенный и жалкий, В сиянье страдальческих глаз, Принял он подаянье, Поел поминального хлеба. Это было давно. И теперь он, известный поэт, Хоть не всеми любимый, И понятый также не всеми, Как бы снова живет Обаянием прожитых лет В этой грустной своей И возвышенно чистой поэме. И седая крестьянка, Как добрая старая мать, Обнимает его... И, бросая перо, в кабинете Всё он бродит один И пытается сердцем понять То, что могут понять Только старые люди и дети.