Снежный человек

Говорят, что в Гималаях где-то, Выше храмов и монастырей, Он живет, неведомый для света, Первобытный выкормыш зверей. Безмятежный, белый и косматый, Он порой спускается с высот, И танцует, словно бесноватый, И в снежки играет у ворот. Но когда буддийские монахи Со стены завоют на трубе, Он бежит в смятении и страхе В горное убежище к себе. Если эти россказни -- не бредни, Значит, в наш всеведающий век Существует все-таки последний Полузверь и получеловек. Ум его, как видно, не обширен, И приют заоблачный суров, И ни школ, ни пагод, ни кумирен Не имеет этот зверолов. В горные упрятан катакомбы, Он и знать не знает, что под ним Громоздятся атомные бомбы, Верные хозяевам своим. Никогда их тайны не откроет Гималайский этот троглодит, Даже если, словно астероид, Весь пылая, в бездну полетит. Но пока над свежими следами Ламы причитают и поют, И пока, расставленные в храме, Барабаны бешеные бьют, И пока тысячелетний Будда Ворожит над собственным пупом, Он себя сравнительно не худо Чувствует в убежище своем. Там, наверно, горного оленя Он свежует около ключа И из слов одни местоименья Произносит, громко хохоча.